Сибирские огни, 1963, № 4

В газокаротажном отряде их было четверо: начальник Са1на Большаков, его жена Галя, Виталий Ефименко и Олег Ипатьев. Они дежурили по суткам на стан­ ции, в этом крохотном деревянном ящике в шестидесяти метрах от буровой, где хозяйничал Фандеев со своими парнями. Все глубже уходило в землю долото, бу­ ровики подкатывали на мостки сменные трубы. Работа шла размеренно и привыч­ но, как десять лет назад в Баяндае, Осе, Заярске, Чуне и в других сибирских ме­ стах, где Фандеев бурил скважины, оказавшиеся безнадежными. — Добуримся до трех тысяч метров, и махнем на новую точку, — нетерпе­ ливо говорил Фандеев своему другу-каротажнику. — Надо верить, понимаешь? Очень сильно верить и ждать — и она придет, целая река нефти, даже не река, а море... — Тебе бы фантастические романы писать, здорово получится. — А мне и в будке неплохо, рядом с твоей буровой... Неплохо... Конечно, у бурильщика работа, как говорится, звучнее и колорит­ нее, ему дано продырявить недра и открыть месторождение. А труд газокаротаж- ника не виден и неблагодарен. Поднимется он ночью по трапам на самую выш­ ку, откуда видны далекие костры геологов по ту сторону реки, внизу под ним в свете прожекторов пляшет турбобур, уходя в землю, бурильщик управляет ле­ бедкой, словно капитан кораблем. А каротажник нащупает в темноте глубиномер, все ли в порядке, сбежит по трапам на мостки, к деревянным желобам, зачерпнет в бутылки глинистый раствор для анализа и бегом на станцию. Мокрый и про­ дрогший, будет здесь производить анализ. На фанерной стене будки приколочена инструкция: «Выявлять нефтегазопроявления в процессе бурения нефтяных и га­ зовых скважин, отбивать по глубине выявленные газовые пласты, определять ха­ рактер флюидов (нефть, газ), н^ыщающих пласт...» Что отбивать, что определять, когда стрелка прибора вот уже год словно прилипла к шкале и не шелохнется. Через каждые двадцать пять сантиметров проходки в журнал ложатся похожие друг на друга записи и выводится элемен­ тарная кривая. Увы, никакой героики в работе каротажника нет, если не считать эти похожие, как близнецы, утомительные будки в течение десяти-пятнадцати лет. Ни славы не приносит им работа, ни выгоды особой! Но кочует племя каротажни- ков за буровыми, с семьями и легким походным скарбом, потому что люди знают свое дело и понимают, что здесь не обойдутся без них. Ефименко возвращался с вахты на рассвете, когда Аннушка торопилась на ферму, а Марков собирался на поля. Хорошо швырнуть в угол куртку, пробе­ жать с ведрами к Лене, потом с наслаждением растирать ледяной водой плечи и руки. Бригадир уже натягивал сапоги и почем зря костерил какого-то тракто­ риста. Виталий наливал себе чай и успокаивал: «У каждого, если хочешь знать, есть своя антиклинальная складка. С поверхности всё кажется ровным и понятным. Но вот добуришься до складки, и в ней-то, оказывается, самая чистая нефть. Вот ты и отыщи в человеке его складку, за которой он прячет самую свою суть...» В субботние дни он заходил к Овченкову и Масленникову, у тех уже были готовы рюкзаки, ружья и снасти. Друзья шагали километров двенадцать к Малой Тире, там у зимовья сколачивали плот и плыли до утра, отталкиваясь шестами от узких берегов. В Малой Тире водились хариусы, ленки, таймени, а на берег то и дело выходили сохатые, горделиво покачивая мощными рогами. Лес здесь гу­ стой и темный, и пройди с километр в сторону — можешь смело считать себя первым человеком, побывавшим в этих местах. На рассвете Овченков непременно доставал таймешка этак на пять-шесть килограммов, а Масленников приходил из лесу с глухарем, рябчиком, а то и с бел­ кой. Ефименко успевал заготовить сухие ветки и устроить над костром закопчен­ ный котел. И пока варилась еда, друзья чистили ружья и вели мужской разговор. — И чего ты ее уговариваешь? Если любит, она пойдет за мужем хоть в медвежью берлогу. — Какой ты решительный, я посмотрю! Ты забываешь, что у них дети- школьники, в Москве условия для воспитания не те, что тут, а какая мать поже-