Сибирские огни, 1963, № 4

— Я хочу вступать в комсомол, — сказал Вася, и у Лиды защипало глаза от этого вызова мальчика тем дядям и тетям, которые не верят т а ­ ким, как он и Соня Шмидт. Вот она д авно не жена Москалева, но Вася-то навсегда его сын. Сын врага народа — с комсомольским билетом! Это значит так быть на виду, что не одна пара недобрых глаз будет скрещивать на нем взгляды. ...Однажды — далекой ночью, когда ярко горел Сириус и юный сек­ ретарь укома обвивал ее косу вокруг своей шеи, она была счастлива, что не побежит завтра прятаться, чтобы переждать сражение, а пойдет в бой за власть Советов... — Я тебе дам рекомендацию, — сказала Лида, сухими глазами гля­ дя на сына. — Так... ты же — мать. — Я коммунистка. Я воспитала тебя для партии. И теперь — пора. В трудное время всегда раньше приходит пора. — Не мешайте, — сердито сказала Элька. — А то я ошибок наделаю. — Д а подожди ты! — прикрикнул Вася. — Отдохни пока, — попросила мама, ласковым тоном сглаживая Васин окрик. — Мы немного поговорим. Она привалилась к подушке, прижатой стоймя к спинке, только руки с книгой были освещены из-под абажура. Вася смотрел на маму, на ее круглое лицо с мягкими чертами, в ко­ торые так редко вглядывался; в ее прямых волосах не было совсем седи­ ны, и затемненные глаза сияли очень молодо, и лоб у нее был чистый, без морщинок. Но все равно, лицо уже было немолодое, и не понять почему — просто какие-то тени смутно легли у глаз, просто губы поблекли, просто щеки потеряли упругость. В ася смотрел на маму, а сам вспоминал ее, какой она была в Воро­ неже, и сквозь теперешние черты легко проступали прежние, словно сду- нулся непрочный налет времени, обнажив нестареющую свежесть. Мама тогда была т а к а я высокая, что Васе приходилось задирать свою ручонку, чтобы вложить ее в большую мамину ладонь. Юбка ее шелестела у само­ го уха, и Вася семенил за размеренным шагом легких ног. Видно, сильно поразила его встреча с незнакомым человеком на ти­ хой улице Энгельса, если он запомнил ее на всю жизнь. Чужому человеку мама с к а зал а — «Здравствуй», — и нарушила все понятия о родне. Коммунисты ближе друг к другу, чем родня, — это понял Вася в ту встречу, уверовал в это опытом своей жизни, и ничто не поколебало такой убежденности. Через несколько дней он сидел на закрытом комсомольском собра­ нии школы. На столе председателя лежало его заявление и рекомендация члена ВКП (б ) с 1918 года Лидии Андреевны Москалевой. Вася упрямо выдерживал жесткий, испытующий _ поток взглядов и стремился ему навстречу: ощупывайте, испытывайте, закаляйте! Я не мо­ гу без вас. В зале главенствовали десятые и девятые классы , только у дальней стенки незаметной кучкой сидели первые комсомольцы-восьмиклзссникиг Гена Уточкин, Таня Мерцалова, Ж еня Ковязина. Д а с первого ряда под ­ бадривающе смотрел Гоша Дронь. Вася и не знал до собрания — оказывается, столько он уже прожил, что можно говорить о нем целых два часа. Он сидел, смотря в пол, а где- то над ним шла борьба, и в отдалении схватывались голоса, взволнован­ ные — за него, и спокойные, увесистые, как обух, — против. Сын врага народа, которого не считают врагом, но которому не обя