Сибирские огни, 1963, № 4

шись ногтями в щеки, повалился на пол; он стукался затылком о глухие доски, и не было больно, и ничего не заглушалось, он в прохладный твердый пол вдавливал дрожащий подбородок, чтобы пересилить дрожь, и со стиснутыми зубами шептал беззвучно, одними только распухшими губами, чтобы никто не мог услышать: «Папа, папа»... ( А Лида заж им ала рот по ночам. Луна сверху светила в комнату, и невозможно было отгородиться от нее короткой занавеской в пол-окна. Ее прожекторный луч сначала зад е­ вал постель дочери, потом долго перебирался на письменный стол, р а з­ деляющий две кровати, и, наконец, освещал ее, Лиду. А она все не спала, не могла уснуть, пока не свершится в подъезде страшный ночной обряд. Лунный свет с покойницким холодом высвечивал Лиду, ее руки, ее грудь, ее тело, выдававшееся под душным одеялом. Он не давал з а т а ­ иться в темноте и стать незаметной. И Лиде бредилось, что нервы не вы­ держиваю т этого света и она становится лунатичкой. И вот начиналось то, чего она ж дала. Хлопала дверь подъезда, глу­ хой стук разносился по гулкой лестнице, и в ответ, как эхо, тихонько дер ­ галась дверь квартиры. Слух истончился в эти ночи, и Лида слышала, как еще на втором этаже звякают по камню подкованные сапоги. Пронзительно взвивался женский плач, потрясая лестничную клетку, умолял и захлебывался... А мужчины не было слышно — он уходил мол­ ча. Во дворе взвывал мотор черного автобуса, разгороженного внутри на тесные клетки. Лида заж им ал а рот ладонью, закутывалась с головой, затаивалась от лунного света, от звяка сапог, от женского безнадежного вопля. Проклятым нынешним летом чуть не каждую ночь накатывалась т а ­ кая волна — то выше, то ниже по этажам подъезда, то совсем подхлесты­ вая под квартиру. Каждую ночь ждала Лида, что стукнут в ее дверь, а со двора будет .слышно урчание работающего мотора. Дрожащим голосом она скажет людям в синих фуражках: «Ради бога, не разбудите детей!» Д авно ли радовалась она, что вся окружающая жизнь стала спокой­ ней, что не будет больше жестоких мер, потому что в партии и в стране восторжествовало великое единство. Совсем недавно, на первомайской демонстрации, Л ида видела с три­ буны могучую и веселую массу людей. Они разрумянились от возбуждения и от сырого, прохладного возду­ ха солнечной сибирской весны. Они несли на своих плечах свои грандиозные победы. Н ад ними плыли макеты комбайнов, самолетов, станков — вклад Новосибирска в мощь социалистической Родины. Они поднимали детей к центру трибуны, где стоял Эйхе, и кричали: «Слава великому Сталину!» У Лиды от счастья щипало глаза. Она сама была из этой могучей толпы, ей, как и всем, хотелось позримей воплотить это единство, скон­ центрировать его в одной точке, на одной вершине, и была душевная не­ обходимость в том, чтобы свои личные успехи, свой вклад в общее дело отрешить от себя, послать, как луч, в общий фокус. И она тоже кричала со всеми: «Слава!» Это был осознанный восторг, и он становился как бы еще эмоцио­ нальней оттого, что где-то в подсознании билась тревожная грустинка. Н ад головами народа плыли портреты руководителей партии и прави­ тельства, и глаз не замечал среди них многих привычных лиц: Постыше-