Сибирские огни, 1963, № 4

И В ася шептал ему: «Ничего, еще много есть надежды». Откуда может знать сержант всех, кто арестован, а кто жив-здоров? Возможно, папа просто уехал в командировку. Или на него только посту­ пило дело, а не он сам привезен. Но если и привезли его, то тетя Роза что-то предпринимает. Есть, наконец, Эйхе, который не даст в обиду чле­ на крайкома. Сколько еще надежд впереди! А наяву продолжал повторяться знакомый сон. Гоша отпустил Васи­ ны плечи, слился со стеной. — Послушай, Вася, такие... всякие... разговорчики отец с тобой не вел? — Никогда! — тотчас воскликнул Вася. — Я думаю , они не хотели втягивать своих детей, потому что знали— дело их ненадежно. Губить детей не хотели. Это шла речь не о том отце, который улыбался у клумбы, а о том, ко­ торого никто не знает, кроме скрытой кучки врагов. С нервным, болезнен­ ным любопытством Вася пытался представить себе того, другого. — Помнишь, он обещал вожатым зарплату прибавить? — вдумчиво спросил Гоша. — Может, это был сознательный расчет на компрометацию крайкома? Вот, мол, какая мы власть: обещаем впустую? Васю поразила эта мысль. Муча себя, он захотел во что бы то ни ста­ ло увидеть отца другим... Неужели он был другим? — А с формой, помнишь? — тихо выкрикнул он, будто с отчаянием созн аваясь в собственном преступлении. — Вот, вот! — ухватился Гоша. — Юнгштурмовки! Форма ротфрон- товцев. Зачем , скажи, отменять ее было? Вот, видишь, это лишь то, что мы с тобой знаем . А мы с тобой ни черта не знаем. У примолкших палат с погасшими окнами зашелестели голоса. Они потихоньку нарастали , пока вблизи не овеществились в неясных фигу­ рах, — будто тени, спрятавшиеся без солнца, сейчас отделились от деревь­ ев и пошли к Гошиному домику. Гоша встал: — Опять, черти, гулять пойдут. А я спать лягу. Ну, беги, Вася. Д а го­ лову выше! Пусть никто ничего не знает, я уже предупредил Уточкина. Осталось-то нам жить в лагере всего декаду, не будел, ломать жизнь. Через несколько дней Вася получил открытку из дому: приехали мама с Элькой. А еще через несколько дней пришли грузовики с рядами скаме­ ек в кузове. Н а переднем — укрепили знамя дружины. И лагерь тронулся в город. Единственной радости ждал Вася от встречи с мамой: понять, что она ничего не знает об аресте отца. Это означало бы, что ни в редакции, ни среди партактива таких сведений нет. Едва он появился дома, как мама, отстранив Мотю, сама стала соби­ рать ему обед. Когда он умывался, Элька притащила полотенце и само­ отверженно стояла рядом, не сторонясь от брызг, посмуглевшая за месяц, нескладная и неловкая, — пятиклассница, выходящая из детского воз­ раста. Его обхаживали , словно он был или главный в семье, или больной. И уже не нужны ему были мамины слова, которые она собралась с духом сказать только под вечер, зайдя к нему в комнату и закрыв дверь: — Знаеш ь, что твой отец арестован? От волнения у нее, как всегда, схватило в горле, и она мелко от­ кашливалась. — Умоляю тебя, не смей узнавать о нем... Все равно ничего не у зн а­ ешь, а себя погубишь... Вася л еж ал на кровати, прикрываясь книгой, безучастный к волне