Сибирские огни, 1963, № 3

ногу с суровыми законами эпохи, но это дается нелегко старому интел­ лигенту. — Не рано ли пиЪать о вредительстве, если еще не выяснено? — спросила она. — Ведь там может оказаться просто неумение, тупость, бес­ хозяйственность, а вовсе не сознательная враждебность. — Н-не знаю, — инженер пытливо посмотрел на нее; надев пенсне, он снова обрел высокомерный вид. — Я беспартийный. Коллектив меня обязал ... — Ну, а ваше мнение? — Мне хочется быть откровенным. — Он легонько подчеркнул; — С вами .— Переложив с колен шапку на кипу бумаг на краю стола, он по­ д ался вперед. — Не знаю , уместен ли такой разговор в этих строгих стенах? З ад е т а я Лида холодно сказала ; — В этих честных стенах уместен любой разговор. — Извините, я не хочу усомниться... Наоборот. Я чувствую к вам доверие. Л и д а опустила взгляд , чтобы не выдать внезапной настороженности, и тут же снова посмотрела прямо в глаза инженеру, приветливо посмотре­ л а , потому что ей вспомнилось, как она заподозрила старика в Кожурихе, а старик-то оказался наш. — Я слушаю, — ск а зал а она как можно мягче, чтобы не спугнуть откровенности. — Вы правы, легко у нас приклеивают ярлыки. Возьмите хотя бы таких людей, как я, имеющих отношение к планированию. Ну, прямо ж е чувствуешь себя терроризированным. Недоучтешь возможностей — вре­ дитель. Возьмешь слишком высокие темпы — вредитель. Словом, ни взад, ни вперед. Плюс к тому, неустроенность быта, нехватка то того, то другого. — Вас снабжают лучше, чем рабочих, — ск азал а Лида и подумала: «И ван бы такого в ГПУ отправил». — Не только в этом дело. Чувствуешь, как из творца превращаешь­ ся в рабского исполнителя, как вырождается твоя инженерная мысль. Она смотрела на одутловатое лицо, на потертый мех широкого ворот­ ника, сходящегося на груди, и хотелось ей помочь инженеру избавиться о т этой робкой ненависти к ожесточению классовой борьбы. — Перегибы у нас есть, но сама партия бьет по ним, — сказала она. — Н ехватки у нас ужасные, потому что мы нищ ая страна. Разве больше­ вики скрывают это? — Н-нет, не скрывают... Э... простите, я у вас совершенно нагло от­ нимаю время. — Прошу вас, послушайте меня, — умоляюще сказала Лида с т а ­ кой искренностью, что инженер снова плотнее сел на стул, а она торопли­ во продолжала: — Вы поймите главное. Всемирная правда очень проста, ее не в силах постичь только тот, кто не хочет. Интеллигенция живет луч ­ ше в мирные дни капитализма, чем в революционные дни всеобщего пере­ лома . С этим вы, конечно, согласны? Но девять десятых народа живет не­ выносимо и не должно так жить ради спокойствия интеллигенции. Пусть во время революции станет трудно интеллигенции, пусть даже ухудшит­ ся жизнь всего народа, но без этого народ никогда не станет весь на уро ­ вень интеллигенции. Никогда — без этого! Вы понимаете? — Эту правду я принимаю, — печально ск азал инженер. — Но у ме­ ня одна жизнь, и я не виноват, что угодил в дни всеобщего перелома. Л и д а встала, поднялся и инженер. Лида с разочарованием смотрела на него. __ А это уже обычная мещанская философия. И тут я ничем помочь