Сибирские огни, 1963, № 3

— Партбилеты на стол! — загремел Иван , с размаху стукнув ку л а ­ ком по столу. — Кому говорю — на стол партбилеты!.. Теперь, Пантелей Романович , забирай их к чертовой бабушке. В баню бы их тоже. Д а ладно. И начинайте следствие об убийстве селькора. П о зж е муж рассказал Лиде, как было дело. Н а полпути между Ко- журихой и станцией обстреляли Корыткова и Сенка... И Лида вспомни­ л а осторожный скрип снега в ту ночь и зап л ак ал а , кляня себя за то, что на дворе громко говорила об этой поездке... Корытков был убит двумя пулями , третья ранила Сенка. Семен все ж е догнал до станции, хотел ехать в город, но милиционер задержал его и сам послал нарочного в ок- руж ком и редакцию, да еще от себя — в ГПУ. Сейчас Сенка отправили в Новосибирск, в больницу. Землю для могилы И вану Корыткову отогревали кострами, били л о ­ м ами . Л ида раньше не представляла себе, что земля может звенеть, к а к железная . Все село, человек триста , собралось на маленьком кладбище в ж и д ­ ком березовом колке. П ар от дыхания густо поднимался над толпой, по­ рош ился инеем над гробом, оседал на белое и твердое лицо Корыткова. И ван Москалев снял шапку, и его темные кудри мгновенно поседели. Л и д а с ужасом смотрела на него и молила про себя: «Только короче го­ вори! Ведь обморозишься, ведь заболеешь!» Ясный, густой голос секретаря окружкома разносился над молчали­ вой толпой, над рваными треухами и заплатанными платками: — Кулаки и прежде стреляли в наших лучших людей. Но теперь, когда партия объявила ликвидацию кулачества , как класса, они озверели совсем. Мы поймали убийц, подкулачников и бандитов, но главный вдох­ новитель — классовый в р а г кулак Жестев скрылся . Их теперь немало р а з ­ брелось по нашей земле, когда мы расшевелили их волчьи норы. Перед ку­ л ац ким террором мы не дрогнем, мы объединим ся ' в колхоз, как мечтал об этом Иван Корытков. У нашей партии есть основная справедливость— вы рвать бедноту из бедности. И мы вырвем ее, чего бы это нам ни стоило. Мы не пощадим своей жизни для этого, как не пощадил ее Иван Корыт­ ков. Пусть будет ему вечным памятником колхоз в Кожурихе, который мы назовем его славным именем! Л и да , опустив глаза , смотрела в гроб, на холодное и строгое лицо Корыткова . И, сдерживая слезы, она уже верила Ивану, что Кожуриха хоронит не застенчивого юношу, написавшего в газету свою первую з а ­ метку, а крупного борца, сл ав а о котором не померкнет. После похорон И ван организовал нечто вроде демонстрации: с кл ад ­ бищ а все возвращались к сельсовету под траурным красным флагом. Плечом к плечу с Москалевым шли могутный старик и девушка в черной шубейке. В сельсовете началась запись в колхоз. Лида видела, как старик шутливо, но настойчиво подталкивает к столу односельчан, и дум ала : «А я его в кулаки определила , и Бобров хотел посадить его за кулацкую агитацию . Неужели и я поддаюсь этой философии насчет леса, р а зл е т а ­ ющегося в щепки?!» Н а другой день И ван и Лида возвращались в Новосибирск на ж ест ­ кой л авк е в поезде, молчаливые, чуть отчужденные. Л и д а восхищалась хваткой Ивана, который смерть Корыткова повер­ нул в пользу колхоза, и негодовала на него. Такое напряжение он вынес, д аж е потемнел лицом, и сейчас в тени от полки кажется, что под скулами у него провалы, — но будет ли прочным колхоз, созданный таким вдохно­ венным порывом? Коллективизацию надо проводить постепенно и осно­ вательно . Но тут ж е она подумала: «Может быть, прав Бобров — р азв е хвати т сил разъяснять поодиночке миллионам людей?» \ — Зачем гы К овязина и Боброва арестовал? — спросила она. —