Сибирские огни, 1963, № 3

сять л е т назад. И никуда от этой мечты не поворочу, потому как моя меч­ та соответствует генеральной линии партии! Поняла — нет? Л и д а с сожалением смотрела на этого красивого, горячего мужика и д ум ал а : «Ведь он прирожденный трибун и главарь . И это остается лишь грубой силой, без культуры, без тонкости мышления, без политической гибкости». — Куда к чертовой матери посыльный пропал? Тоже спать побежал , язви его в душу! — распаляясь , закричал Бобров. Нагнувшись, он бесполезно поглядел в заиндевевшее окно и, нахлобу­ чивая шапку, шагнул к дверям : — Айда, товарищ уполномоченный, исполнителей собирать. Аресту­ ем зачинщиков. В холодные бани их на ночь. А завтра собрание. Л и д а поежилась в теплой комнате и дрож ащ им голосом воскликнула: — Я категорически протестую. Товарищ Бобров , не громоздите ошиб­ ки на ошибки. Не смейте арестовывать, не нарушайте революционной з а ­ конности. Она уж е и не зн ал а , какие еще слова выкрикнуть, чем предотвратить преступление. А Бобров только усмехнулся в ответ на этот женский беспо­ мощный вскрик. — Ничо им! — ск а зал он. — Тут прежде кулак законность наводил... — Товарищ Ковязин, что вы молчите?! Ковязин шевельнулся на табуретке, не сдерж ал долгого вздоха. — Я и так и этак размышляю , — устало ск а зал он слабым голосом.— Если мы уедем, в Кожурихе ничего так и не будет. А без коммуны мне. в город не показывайся. Собрание завтра проведем убедительнее. Тут вы правы , товарищ Москалева . А одну ночь зачинщиков приморозить не по­ мешает. Прекратят контрагитацию. Такое сочетание разных мер будет правильным. — Я немедленно сообщу в окружком и крайком и напишу в р ед ак ­ цию. Вы искажаете принцип добровольности. Открывая дверь, Бобров сказал почти дружелюбно: —- Нам отвечать не привыкать. Мы за колхоз боремся, а не против. Корытков, возьмешь зам ок в ящике, запреш ь сельсовет. Д а проводи го­ стей ко мне на квартиру. А мы с уполномоченным подойдем, как дело изладим . От захлопнувшейся двери поползла понизу мутная волна, и Корыт­ ков поднялся с корточек, виновато поглядывая на Лиду. Семен Сенк стоял посредине, избы, между скамейками, расставив ноги в огромных пимах, и раздумчиво покачивал в руке толстый потрепанный портфель. Он был хранителем всего достояния выездной редакции — бумаги, блокнотов, карандаш ей , конвертов. А Лида никак не могла решиться на что-нибудь, ей всегда было трудно предпринимать какие-либо действия, непосредственно вмешивать­ ся, д ав а т ь указания. Ей всегда было легче в одиночку, на бумаге, вы р а ­ зить свои мысли и чувства, протест или одобрение. Она опустилась на ковязинскую табуретку и отвернулась к оконцу, представляя себе, как там , на дворе, бобровские исполнители вы талки ва ­ ют в спину людей из теплых изб на мороз. К черному квадрату оконца, подернутому сизым налетом, прилип снаруж и какой-то белый кругляшок. ___ Ой, что это? — вскрикнула Лида , всматриваясь; но когда подо­ шла к окну, то кругляшка уж е не было, только показалось, будто за сте­ ной поскрипывает снег. — Ходит кто-то, — отозвался Корытко-з. — Уж не Бобров ли оду ­ м ался? Нет, мимо побежали . — Дожидайтесь, такой одумается! — с к а з ал а Лида , вспыхивая нена­