Сибирские огни, 1963, № 3

ные колесики кулацких настроений, добрались до центра и нашли тут своих теоретиков и объединителей? Эйхе повернулся и сказал через плечо Москалеву с товарищами: — Обратите внимание! А Иван и т ак уже обратил внимание, потому что с возрастающим подозрением следил за каждым словом председателя Совнаркома. — Сомнение при осуществлении пятилетнего плана , — говорил Ры ков, — у меня вызывает вся цепь вопросов, связанных с техникой и с н а ­ шими кадрами . Справимся ли мы с организацией людей , квалифициро ­ ванной рабочей силы? Он не ответил на этот вопрос, он просто бросил его в зал , повысив голос. И зал смутно зашевелился и загудел. В перерыве делегаты из тесных коридоров Большого Кремлевского Дворца хлынули на Боровицкую улицу. Трусовецкий отстал, и Москалев, спустившись по беломраморной лестнице с золотою решеткой, остановился внизу, где тускло поблескивал темный пол и отсвечивали на все лады зерк ал а , и стал смотреть вверх, разыскивая приятеля. Ивану полюбился этот добродушный, толстый украинец , тоже став ­ ший сибиряком, чернобровый и смуглый, будто всегда загорелый, уж е с лысинкой, которую окружали короткие тугие кудри, с чаплинскими уси­ ками. Их потянуло друг к другу: все ж е так далеко была Сибирь, что У к ­ раина и ЦЧО представлялись там одним землячеством. Со ступеней длинной лестницы надвигалась и надви галась на И вана толпа. По белому мрамору ступали потертые шевровые «джимми», но­ вые пупырчатые ботинки из свиной кожи и сапоги. Сапоги были всякие— хромовые и яловые, новые и старые , — но у них у всех был один облик простоты и мужественности. Ботинки И ван презирал, особенно туфли с длинными тупыми носами. Их теперь, каж ется , перестали производить, а в двадц ать седьмом году их было полно в нэпмановских м агазийах . В этих туфлиш ках по мрамору еще можно ш аркать , но на трибуну перед рабочими не вылезешь, по дерев ­ ням не поедешь. Хотя И вану никогда не довелось носить полную военную форму, пото­ му что в гражданскую войну он прямо из укома уходил в бои и во звра ­ щался как только был разбит очередной враг; не до обмундирования бы ­ ло. Лишь однажды он получил военкомовский френч, отправляясь п артор ­ ганизатором прифронтовой полосы, но с той поры уже не изменял полу­ военной форме. Его коверкотовая гимнастерка под широким желтым рем ­ нем, синие суконные галифе и начищенные хромовые сапоги выглядели куда более щеголевато, чем кургузый пиджак того же Георгия Остапо­ вича Наконец, на верхней ступени показалась улыбающ аяся физионо­ мия — аж усики раздвинулись от улыбки. Когда неторопливый шумный поток людей снес Трусовецкого вниз, он схватил И в ан а под руку и пота ­ щил к выходу: — Гайда шукать нашего хозяина. Люд от членов Ц К требует, чтоб конференцию проинформировали об объединенном пленуме. После перерыва начался содоклад председателя Госплана К рж иж а ­ новского. Глеб Максимилианович не был в партии на первых ролях. Но партия любила этого человека с благородным обликом интеллигента, с аристо­ кратической эспаньолкой, с большими сияющими глазами , над которыми удивленно и весело поднимались лохматые брови. Вся партия знала, что Ильич любил этого человека, что они были друзьями. И словно теплый от­ свет ленинской любви лежал на нем, как лежал он на Анатолии Василь­ евиче Луначарском или Николае Александровиче Семашко.