Сибирские огни, 1963, № 3

Н евзрачная горничная обратилась к двери, распахнутой в освещен­ ную комнату, откуда доносились звуки рояля под неумелой, будто дет­ ской рукой: — Василий Иванович, вас хотят видеть. Он вышел, и я поразилась , какая у него крупная фигура. — Здравствуйте. Чем могу служить? — Слегка склонив белокурую голову , он ожидал ответа. Д рожащ ей рукой я протянула конверт, прижимая к груди открытку. — Я пришла к вам... с довольно странным... Больш е я не могла придумать ни одного слова. — Пожалуйте сюда, — ласково сказал он. Мы прошли в красивую комнату с накрытым посередине столом. Я робко присела вместе с Качаловым на желтый кожаный диван и ж а д н о глядела на такое знакомое и такое новое лицо... Я заметила, что б ел ая кожа попорчена гримом... Это лицо склонилось над моими л и ­ стками . — Все же, чем могу служить? — Я только... хотела вас видеть. Это я посвятила вам стихи. — Очень вам благодарен . — Он посмотрел подпись и стал склады ­ в ать листки, но остановился. — Или вы хотите, чтобы я сейчас прочел? — О нет! Он положил стихи во внутренний карман пиджака. Я встала и вспом­ нила об открытке: — Простите, я еще хотела просить вас... Пожалуйста, ваш автограф . — Вы разрешите написать прямо здесь? — спросил он, проводя п аль ­ цем наискось по портрету своего Баста. — Д а . — С удовольствием. Д а вы садитесь. — Спасибо. Качалов ушел в другую комнату, скоро вернулся и протянул от­ крытку : — Вот, возьмите. Только я не промокнул, может растереться. — Большое спасибо. Простите, я могу еще когда-нибудь вас уви ­ деть? .. Могу зайти к вам? — Теперь я очень занят , много работы. А недели через две — п ож а ­ луйста . Я переступила порог и долгим взглядом посмотрела ему в глаза , медленно затворяя дверь. Я спустилась до первого диванчика на площадке и, прижавшись в его углу, разрыдалась. Сквозь прозрачные волны слез я видела смеюще­ гося Б аста с поднятым букетом и спокойную надпись наискосок: «Н а доб ­ рую память. В. Качалов» . В этот вечер я бродила по Тверской, и глядела на лица толпы, бри­ тые, обросшие, подкрашенные, и горько дум ал а : «К каким целям тащ и ­ тесь вы, какая ж аж д а снедает вас?» Мимо высоких домов, кричащих реклам , огненных окон рестораций двигались хорошо одетые люди. Не моих терновских крестьян напомина­ ли они. Мне чудился Гриша чуть не в каждом молодом мужчине, а в ста­ рых, осанистых женщинах мне виделась его мать... Как могут быть тусклы людские очи—эти дивные звезды земли! Р а зв е засияют они оттого, что сей­ час им опускаться в омут тихих комнат, где стены завешаны фотографи­ ям и и мебель затянута в чехлы? В зеркальных витринах я видела свою несчастную фигурку в рыжей шубке, круглую физиономию под белой шапкой, покрасневшую от слез, и прикусывала губы от стыда, й гордо дум ал а : «Пусть наружностью при­ н ад л еж у я к этой толпе, но душа моя там — на вершинах».