Сибирские огни, 1963, № 3

Кудрявые волосы Осипа Петровича, зачесанные назад, распрями­ лись и обтянули череп. Чуть отвалившийся рот, казалось, был лишен губ, зи ял а лишь черная щель. Когда Лида видела его в последний раз , она готова была упрекнуть з а то, что принес в дом болезнь. А он тогда л еж а л совсем беспомощный и, наверное, собирался уж е проститься со всеми. Он был хороший человек, работящий и добрый, только не умел жить выбитым из привычной жизни. А кто умеет так жить? Она тоже не умеет. Когда Лида познакомилась с семьей Москалевых, он работал на мельнице у купца в Меловом. Он возвращ ался домой с убеленными куд­ рями, долго мылся, надевал чистое и усаживался с книжкою в уголок. Он любил читать, он знал наслаждение книгой и в этом быстро сошелся с не­ весткой. Елена Ивановна, бывало, все ходила около и, осердясь, испод­ низу выбивала у него книжку: — Будеть уж , грамотей! По хозяйству займись! Теперь Елена И вановна тоже, должно быть, раскаялась в том, что выбивала у него книгу из рук. Боже мой, к ак виноваты люди друг перед другом , как несовершенны их отношения, к а к тяж ела вина живых перед каждым умершим! Лида плакала , чувствуя, что слабеет от слез, будто не слезы из глаз, а кровь вытекает из тела . Она опять легла , не имея сил даж е вытереть мокрые щеки. — О-о-о! О-о-о! — басовито завыла Елена Ивановна, закидывая голову и выгибаясь. — Грудь печёть! Она разевала рот, с силой то стягивала , то растягивала губы, будто пыталась освободить десны от чего-то налипшего на них. Таня бросилась к ней с кружкой воды, но она мотала головой и продолжала стонать. Потом вдруг вся осела, только губы дергались в слабой судороге. Таня затеребила мать, приговаривая: — Мама, мама! Ох, да что же это? Д а она не дышит. Она не обратилась к Лиде, будто той не было рядом, вскочила и как была — раздетая, простоволосая — вы беж ала из избы. Лида с ужасом отвернулась от Елены Ивановны и увидела неподвиж­ ное лицо покойника, выточенное из серого камня. Таня принесла в круж ке наломанные сосульки и с разбегу опусти­ л а с ь перед матерью. Пропихнула ей в рот кусочек льда, и та коротко вздохнула . С каждой новой льдинкой р а зд а в а л с я вздох. Наконец , Еле­ на Ивановна задыш ал а сам а и повернулась на бок. Таня уткнулась в по­ душку , приж алась к матери , и плечи ее зад рож али . К вечеру пришли чужие люди и наполнили комнату холодной све­ жестью . Они принесли длинный гроб из неоструганных серых досок. В из­ бе стало страшно и торжественно, когда рядом с Лидой поставили на пол гроб, пахнущий деревом и снегом, чтобы переложить в него с коника Оси­ па Петровича. Возле лица Лиды топали мокрые сапоги, а над головой тихо перего­ варивались грубые голоса. Гроб с телом был поднят на коник, чужие люди отошли к дверям . Л и д а поднялась на колени, опершись руками о табуретку, и глядела на неструганый гроб, серую простыню, на каштановые волосы Тани, рассы ­ павшиеся по груди у покойного и прикрывшие серое лицо. Человек, стараясь не топать сапогами, отошел от дверей и тронул Таню за плечо. Когда выносили гроб, Таня обернулась и долго смотрела на мать, будто не с отцом, а с нею прощалась навеки. Потом с неверием взглянула на Лиду сухими красными глазами, Л ида оторвала руку от табуретки,