Сибирские огни, 1963, № 3

учатся: кто в интернате в Балаганске, кто в техникуме в Иркутске, а младшая Наташа еще мала. Да мало ли что задумала! Завернула посмотреть, как сеет Щербаков Свек­ лу. а там неприятность. Средние рожки свекловичной сеялки, те, что идут по ко­ лее тракторного колеса, зарывают семена. Что делать? Пока обдумывали, обсуж дали с механиком, как переставить рожки, чтобы летом не мучиться с междуряд ной обработкой, день догорел. — Все равно уж не успею перебрать картошку, — вздохнула, садясь в бричку, Вера Ивановна и направила своего Агронома на бобовое поле. Со дня на день собиралась проверить, проклюнулись ли семена. В этом году они с Беловым рискнули посеять бобы на месяц раньше прошлогоднего. Не зря ли старались? Может, лежат семена в холодной земле покойниками. Уже в сумерках разыскала знакомое поле, нашарила квадрат и вынула теп­ ло желтеющий с проклюнувшимся ростком боб. Взялись семена! Теперь не страшна им июльская засуха. Налитые вешней влагой, дружно поднимутся бобь:. возьмут силу, рано дадут скоту корм. Бережно, как ребенка в колыбельку, уло жила Вера Ивановна боб ростком вверх, прикрыла, как одеялом, землей и вы­ прямилась, разогнула натруженную за день поясницу. Вздохнула, казалось, без особой грусти: — Опаздываю с картошкой. Старею, видно. Хоть бы ребята скорее кончали техникум. — Она представила своих юношей-сыновей взрослыми, женатыми, самостоятельными людьми. Нет, не потому мысленно торопила Вера Ивановна это возмужание, что тяжело ей было посылать им в город половину своей скром ной зарплаты агронома. Просто, так много накопилось опыта, знаний, наблюде­ ний за землей, что необходимо это кому-то передать как эстафету. Счастлив тот. кто может передать дело своей жизни детям! Бывая на пленумах райкома, Вера Ивановна не раз слышала горестные се­ тования председателей колхозов, агрономов, совхозных руководителей: уходит молодежь из деревни, не любит сельского хозяйства, чурается! А вот она счаст­ ливая. Она сумела привить своим сыновьям любовь к земле. Не потому ли, что сама любила ее самоотверженно, безоглядно, больше, чем себя? Застоявшийся Агроном нетерпеливо заржал: — Давно пора отдыхать тебе, хозяйка. Да и мне. Я хоть лошадь, а все не двужильная! Вера Ивановна тяжело поднялась в бричку и опустила поводья. Уже совсем стемнело. Лошадь сейчас лучше человека найдет дорогу домой. А хозяйке есть о чем подумать и без этого. Завтра предстоит тяжелый день. Надо заканчивать сев пшеницы. А многонько ее еще не посеяно. Пойдет ли сцеп из четырех сеялок на целине под Унгой? Сначала проверить, как продисковано... В думах о совхозных делах затерялась, заглохла печаль, а все ж сидела где-то в глубине души, сосала пиявкой. И мудрено б ей не жить. Гарантирован­ ная заработная плата агронома —■ сто рублей. Из них половину нужно послать студентам-сыновьям. Еще пятнадцать рублей надо отдать в интернат за млад­ шего сына. На остаток и одной не разгуляться. А ведь есть еще утеха пожилых лет — меньшенькая Наташа, и ей, как всем меньшеньким, хочется конфетку и красные туфельки к празднику. Неизвестно даже, кому больше хочется: девочке или маме. А муж в доме не добытчик — инвалид, и пенсия по болезни невелика, только-только одному. Как тут Вере Ивановне не печалиться об огороде, о коро­ ве, о поросенке, о курицах? Потому и не утерпела, всплакнула крепкая Вера Ивановна, когда, вернувшись домой, увидела рассортированный, перебранный картофель. Школьники с песнями выносили из подполья мусор, мыли в кухне полы. — Кто вас послал, ребятишки? — утирая повеселевшие глаза концом гру­ бой пропыленной косынки, спросила Вера Ивановна. — А мы сами. Хорошо, когда живешь на людях и для людей. Засыпая в тот вечер, Вера Ивановна видела бескрайние поля, буйно-зеленые всходы гороха, свеклы, куку-