Сибирские огни, 1963, № 3

алах сейчас ощущается большая потребность. За пилорамой в тайгу уходит во­ лок. По его сторонам ели и сосны. В десятке шагов с шумом взлетают рябчики Рука Тер-Гевондяна инстинктивно тянется к винтовке, но времени для охоты нет,— впереди маячит тренога буровой вышки. Скважина уже пробурена. Рядом, в ящике, образцы пород будущего карьера. Буровые мастера Петр Сизых, Анато­ лий Карнаухов, Иван Сизых готовят станок к переезду. Все они местные, из де ревни Карапчанка. Далеких их предков царское правительство выслало сюда от­ бывать каторгу, а потомки полюбили этот край. Сейчас они кадровые изыскате­ ли и, вероятно, скоро станут строителями. —■ Сейчас не работа, а отдых,— рассказывает Петр Сизых,— вот зимой было... И начинается рассказ, как у Толстого мыса тонули станки, когда Ангара не­ ожиданно взламывала лед. Как спасали и снова ставили их, пробираясь по доща тому настилу над полыньями. ) ...Это произошло два года назад. Зима в низовьях Ангары выдалась теплой и снежной. На порогах и перекатах река так и не покрылась льдом. А в конце марта в Карапчанку нежданно нагрянула весна. За какие-нибудь неделю-две снег в тайге осел и стал рыхлым, как подмоченный сахар. Солнце растопило на реке торосы, обнажив голубоватую толщу льда. Изыскатели уже не укутыва­ лись в шубы. Яркое солнце несло с собой щебет птиц и веселый говор ручьев. Но это же солнце порождало у людей тревогу. Начальник партии Лев Тер-Гевон- дян несколько ночей почти не ложился спать. На льду, толщина которого посте­ пенно сокращалась, работали буровые станки. Сквозь пятиметровую толщу воды они бурили скалистое дно реки в створе будущей плотины. В пробитых во льду нолыньях медленно вращались буры. Геологи исследовали извлеченные из-под воды керны, изучая будущее основание плотины. Начальник партии проверял запасы горючего, когда на базу прибежал пере пуганный человек. Заикаясь от волнения, он сообщил, что на реке провалился под лед трактор. Человек размахивал руками и повторял одно и то же слово: — Тракторист, тракторист! — Что с трактористом? — не выдержал Тер-Гевондян. — Тракторист утонул. Швырнув на стол бумаги, Тер-Гевондян выскочил из зимовья. Ши)юко вы брасывая ноги, он бежал к реке. У полыньи стоял посиневший тракторист. — Выплыл я ,— сказал он ,— разделся под водой и выплыл. Тракториста укутали в тулуп и увезли в зимовье, а изыскатели долго стоя ли у полыньи, рассматривая под водой неясный силуэт машины. Без трактора нельзя было продолжать работы. Нелегкая жизнь сложилась у Тер-Гевондяна. Ему пророчили славу Шаляпи­ на. Но уже будучи студентом Московского института имени Гнесиных он забо лел и потерял голос. Отец его, профессор Ереванской консерватории, долго тре вожился о судьбе сына, пока неожиданно не получил письмо из... Братска. Не жалуясь и не вспоминая о прошлом, Лев Тер-Гевондян писал о красоте здешних мест, о таежном просторе, о суровых и добрых сердцем людях. Оказалось, Лев работает буровым мастером. Братск был знаком ему еще по рассказам дяди, политкаторжанина Семена Фарашьяна. На Падуне Лев Тер-Гевондян и начал свою вторую жизнь. Он заглублял в дно реки широкие стальные трубы, которые потом армировались железобетоном и превращались в опоры металлического моста, сооружаемого специально для перекрытия Ангары. Мост выдержал и ле довый напор воды, и тяжесть многотонных самосвалов. Давно уже перекрыта Ангара. Первые агрегаты Братской ГЭС дают промышленный ток. А изыскатели ушли дальше в тайгу прокладывать новые дороги. После учебы отряд первопро­ ходцев возглавил Лев Тер-Гевондян. Тогда, у полыньи, он выдержал свой первый экзамен на зрелость руководителя. Трактор вытащили из воды. Нелегко было