Сибирские огни, 1963, № 3

Л и д а ступила босыми ногами в прохладную струю и уловила з а т о сковавший взгляд мужа, на мгновенье скользнувший по ней. Она услы­ ш ала выстрелы и, как эхо от них, тихое дребезжанье стекла в окне. — Мне, наверное, в уком надо? — пробормотала она, одеваясь и в то ж е время напихивая в чемоданчик вещи. — Уком горит, подожгли, сволочи. Все уходим. В Батраках свяжешь­ ся с коммунистами, разберешься, — ответил Иван , унося лампу в кухню. О ттуда доносились причитания Елены Ивановны . — Что ж это будеть, И ван? Пожить не даю ть на месте, — ж алов а ­ л ась она сыну и вдруг властно обращалась к мужу: — Чего рюхаешься, старый? Крепче узел-то стягивай , рассыпешь дорогой... — Ой, беда, ой, беда, — только и отвечал Осип Петрович. Н а дворе пахло мокрой травой. У крыльца тихонько и тревожно з ар ­ ж а л а лошадь , обрадовавшись людям и ж алуясь им. Р ассвет еще не наступил, а ночь была нарушена. Далеко на взгорье за черными тенями старых берез взбудоражило тьму качающееся над зд а ­ нием укома пламя, и небо над ним покрылось ржавчиной. Пож ар освещал крышу Народного дома, видневшуюся над деревья­ ми, и железо на ней ка залось раскаленным. Оттуда доносился грозный гул, будто сам огонь ревел к а к толпа, рж ал по-лошадиному и бил четки­ ми винтовочными выстрелами. Это было вдали, а рядом вся темная улица была наполнена тихой су­ етой: шелестели женские голоса, глухо плакали дети, скрипели колеса. Эти звуки , возникая поблизости, отдалялись и смолкали , словно их погло­ щал огненный рев. л Неужели всего несколько часов назад она, Лидия Москалева, аги т ­ проп уездного комитета РКП (б ) , вела вечер-концерт, так чудесно перене­ сший ее в юность — в которой не было ни выстрелов, ни поджогов, ни беженского житья! — Н а задах телега, бегите! — крикнул И в а н , взбираясь на лошадь. Бегите, пока чоновцы еще прикрывают! Л и д а схватила з а руку испуганную, неподвижную Таню, шестнадцаг тилетнюю сестру муж а , и на ходу обернулась , чтобы в последний раз в згл ян у ть на Ивана . И увид ела расплывающуюся фигуру, пригнувшуюся к самой шее лошади. и ...Иван переулками огибал площадь, на которой горел уком. эти з а ­ путанные переулки были, как межа, отделявшая безмолвную темь от з а ­ рева , наполненного выстрелами и криками. И в ан запаленно дыш ал , т ак что больно стало в груди. Было страш ­ но одному, копыта лошади стукотали слишком громко, и только наган в руке близостью своей подбадривал , словно живое существо. Он скакал мимо черных провалов распахнутых ворот, мимо брошенных изб, было пусто кругом, семьи активистов успели уйти... И ван поумерил скачку и, опустив поводья, усталым взмахом сбил ф ураж ку на затылок... Только сейчас, когда пришло облегчение, собственный замысел пока ­ зался гибельным. Ведь он хотел отманить на себя бандитов, если б те ки ­ нулись по той дороге. Ну, и догнали б его, конечно. Среди восставшего кулачья есть казаки. Хоть И ван родился и вырос в этой округе, близ Д о ­ на, хоть и обличьем походил на казака — чернокудрый, нос с горбинкон, зам етны е скулы на худощ авом лице,— но он был мужиком, и с ка зак ам и ему не тягаться на конях. И ван повернул лош адь обратно и опять пустил ее во весь мах, что­ бы скорее быть в западине , в осиновой роще, где сговорились собраться товарищи , вразнобой уходившие из Мелового, расстрелявшие почти все патроны , 'какие только случились при них, когда их застигла врасплох