Сибирские огни, 1963, № 3

в правление, ск азал пару горячих слов, и вопрос исчерпан. Д л я чего и> колхозы создавали. — Ох, ты! — от неожиданности воскликнул Иван. — И тебя тянет руководить сплошняком? Ну, и ну! А от нас, небось, требуете конкретной помощи? Вопрос исчерпан, говоришь? А колхозница Олимпиада? Колхо­ зы создавали для нее, а не для твоего общего руководства. На полевом стане , под могучей сосной, в одиночестве раскинувшей вы ­ сокую крону, стояли шалаш, стол на перекрещенных ножках и телега с бочкой. Прямо от стана шло черное прибороненное поле, вдалеке ограж денное лесом. Поближе к лесу вышагивали за лошадьми плугари. Иван прихватил со стола мятую бумаж ку и прочитал: «Подтянитеа насчет порядка в бригаде. Изжить толкающихся на полевом стане. Вы ехал человек горкома. Цехминистрюк». Москалев расхохотался, безнадежно махая руками: — Ну тебя к чертовой бабушке с твоим общим руководством! Два дня он мотался по полям трех колхозов и одной единоличной де ревни Березовореченского сельсовета. Чудес повидал много. Из пятнадцати коммунистов ни один не работал в поле. Председатель, сельсовета, два председателя колхоза, три учи теля— это еще куда ни шло. Но коммунистами были секретарь сельсовета (он ж е секретарь ячейки), два колхозных счетовода, три кладовщика, два продавца сельпо — Как же так получается? — спросил Москалев v Цехминистрюка. и секретаря. Цехминистрюк сам , кажется, был поражен такой неожиданной к а р ­ тиной. — Выходит, — протянул он, слегка выпучив светлые гл а з а , — у нас один Марковей-конюх соприкасается с массами. — Конюх? — переспросил Москалев. — Так он больше с лошадьми соприкасается, чем с массами, если он конюх. Про это новое чудное имя он и спрашивать не стал: понял, как лихо- расправляются сибиряки с именами, которые даются им по святцам. Не­ иначе, как какого-нибудь Марка перекроили в Марковея. Иван попросил познакомить его с ударниками. Перед ним предстал- рыжебородый мужичонка в зимнем треухе. — Сколько за день вспахиваешь? — Дык как когда ,— шустро ответил мужичонка, сбоку, по-птичьи, поглядывая на И ван а быстрым глазом. — Вчера? — Ноль семь этого самого... га. — Норма какая? — Ноль девяносто один, — над ухом пробасил Цехминистрюк, кото poro Иван все время таскал с собой. — Так какой же ты ударник? А этот сколько вырабатывает? — спро­ сил Иван, показывая на парня, который поодаль на борозде остановил лошадь и, подняв босую ногу, ковырял пятку. — Подь-ка, — гулко крикнул Цехминистрюк. — Здрасте, — сказал парень, подходя и вытягивая кисет. — Здравствуй, товарищ . Как работаешь? — Вчерась гектар и одну десятую вытянул. А чо? — он опустил гла ­ за на сворачиваемую цигарку. — Ударник? — Нет, не записывался. — Чего босой? — Сапоги разбились, а чинить некому. Своему старику д ал — тре­ тий день ковыряет. А работа, она не стоит. И так с пахотой застряли , след в след сеем.