Сибирские огни, 1963, № 3

Эренбург п ереж дал реплику, зад ерж ал руку с трубкой, поставленную на подлокотник кресла , и продолжал: — У Томска позади долгая жизнь, его издавна назы ваю т сибирскими Афинами. Вы знаете , что здесь венчался бунтарь Бакунин , а декабрист Батеньков строил дома с бельведерами? В библиотеке ваш его универси­ тета хранятся французские книги, которых нет д аж е во Франции . Ученые приезжали из П ариж а в Томск, чтобы ознакомиться с сочинениями Ж ан а - Поля М арата , который писал труды об электричестве. Это было до рево­ люции. — Эти книги хранятся и сейчас, — взял слово Байков . — Их изуча­ ют советские профессора и студенты. — Д а , университет — это единственное, что не д ает Томску умереть. Иван цепко схватывал каждое слово писателя, сосредоточивал все свое давнее умение полемиста и, не скры вая нетерпения, спросил: — Можно вам ответить? Спасибо. Р а з в е можно н азвать умирающим того, кто продолж ает давать жизнь другим? На пустырях и в глухой тай ­ ге строятся такие сибирские города, как Сталинск, Кемерово, Прокопьевск. Томск работает над тем, чтобы помочь им родиться. У нас сорок тысяч вузовцев, пришедших с фабрик и из колхозов. Они едут к нам , чтобы по­ лучить образование , и потом разносят во все уголки Сибири свет новой жизни, который вдохнул в них Томск. — Вы хорошо говорите, — улыбнулся Эренбург, смотря на Москале­ ва своим неулыбчивым взглядом. — Я верю, что во главе с таким энтузи­ астом Томску не так -то просто умереть. Но я говорю об исторической судьбе города. Одних людей революция сделала несчастными, других — счастливыми: на то она и революция. Судьбу людей разделили и города, одни из них выросли, другие примолкли. — Революция сделала несчастными эксплуататоров, — уточнил Б ай ­ к о в .— Это значит, не «одних» и «других», а меньшинство и трудовое большинство. — Я это знаю , — сказал Эренбург. — Я только хотел уточнить, — с радушной улыбкой пояснил Б ай ­ ков. — А в «отмирающем» Томске люди не думают отмирать , они решают те же задачи , что и все социалистическое отечество. Эренбург, склонившись, коснулся рукой колена Б ай кова : — Вы знаете , я заметил, что судьбу различных городов легко распо­ знать на вокзале: достаточно поглядеть, какой хлеб едят местные жители. Там, где люди строят гиганты, хлеб светло-серый и нежный. А у вас хлеб — черный, мокрый и тяжелый. Иван взволновался : — И все ж е мы стоим на своем. У нас в стране есть люди , отходящие в прошлое, есть целые гибнущие классы , но нет отмирающих городов! Иван довольно холодно простился с писателем, но тот, кажется, ис­ кренне был доволен беседой: «Мне очень интересно было выслушать ваше мнение». Придержав з а плечо Байкова , пропускавшего Эренбурга в дверь. Иван шепнул: — Потом зайдешь . Оставшись один, Москалев позвонил Трусовецкому: — Послушай, Остапыч, какой у нас в городе хлеб? — Хлеб как хлеб. Ты ж тож е его ешь. — И з горсоветовского распределителя? А давай -ка поглядим , какой у нас хлеб в заводских распредах д а на вокзале. — Так сейчас закрыто уже кругом. А что, сигнал есть? — Есть. Д а в а й с утра поедем. Байков пришел поздно, в двенадцатом часу. Москалев сидел с Баль -