Сибирские огни, 1963, № 2

У веселого Юзефа слово не расходилось с делом. Он дал знать, кому надо было, в Иркутск. И пока Иван и Настя готовились в бега, там в под­ вале двухэтажного дома, на углу Большой и Третьей Солдатской, принад­ лежавшего известному в городе кондитеру пану Заславскому, изготовили паспорт на имя вышедшего на поселение Митрофана Семизубова. В муж­ нин паспорт была вписана и жена Митрофана Пелагея. Заславский несколько удивился, получив письмо Юзефа Ковальского. Приметы, указанные для внесения в паспорт, не подходили ни к одному из сосланных в Николаевский завод поляков. Но зная, что Ковальский не станет беспокоить его без крайней надобности, распорядился изгото­ вить паспорт и с надежным человеком переслал в завод. Паспорт получил брат Юзефа Стефан и в тот же вечер передал его Ивану. В тот же вечер Настя отнесла его в землянку и надежно захорони­ ла там. — На этой неделе уйдем, — сказал Иван Насте. — У тебя все готово? — Все, — ответила Настя, а у самой крупные, как горошины, слезы покатились из глаз. — Эко ты, право! — нахмурился Иван.—•Снявши голову, по волосам не плачут... А не то останемся... Гонит, что ли, нас кто? Настя отерла слезы. — Не сердись, Ваня... Не легко ведь из родного дома... А что решили, то решено. Разве не вижу я, что нельзя нам оставаться. Порешили уходить из слободы через три дня. Но обернулось все по-другому. На следующий день Иван пришел обедать часа на полтора раньше обычного. Таким веселым его Настя давно не видела. Подошел к ней, сгреб в охапку, поцеловал, поднял на руки, как малое дитя. — Ванюшка, милый,— заражаясь его радостью, шептала Настя, — али пронесло грозу? — и подумала, может, окочурился проклятый Тирст- и нет более нужды бежать из родных мест. — Уйдем от грозы, Настенька! Сегодня уйдем! — Сегодня?.. — охнула Настя. — Да ты слушай! Как складно все выходит! Знать, дошла наша мо­ литва богу в уши. Посылают меня в Кежму, руду там нашли. После обеда выеду. С дороги вернусь. Ты к ночи готова будь. Пока дознаются, что ме­ ня в Кежме нет, дня три, а то и четыре пройдет. А там ищи ветра в поле! — Ой, Ванюшка, — призналась Настя, — и радостно мне, и страшно. Иван засмеялся и поцеловал ее еще раз. ' — Теперь, Настенька, пугаться поздно, а радоваться пока рано. Настя и сама понимала, что Иван прав. Сколько было передумано, сколько бессонных ночей проведено, сколько слез пролито... Знала ведь, что другого исходу нет, и не раз сама думала, уж скорее бы, что ли... Но вот теперь, с той минуты, как неизбеж­ ное придвинулось столь близко и определился точный его час, — Настя стала сама не своя. Глафира еще ничего не знала, но по потерянному виду Насти по­ няла все. Когда Иван, уложив в котомку ковригу хлеба, десяток огурцов и ку­ сок сала, поспешно вышел, Глафира спросила: — Сегодня, что ли? Настя молча кивнула. И обе заплакали.