Сибирские огни, 1963, № 2

вых, — Лазебникову дела нет. «Любопытствовать зря не стану!.. » Звене­ ла бы монета да шуршали ассигнации. И чем больше будет звона и шур­ шания, тем больший кусок отломится и ему — Тирсту. Все это Иван Христианович отлично понимал. Но если до сих пор, хозяйствуя на заводе в отсутствие капитана Тре- скина, все свое хитроумие употреблял он к тому, чтобы утвердить убыточ­ ность завода, теперь надлежало любыми путями достигать обратного. И если с первой задачей справился он успешно, то вторая была во много крат трудней. Длительная остановка доменной печи обескровила завод, оставила без питания все его цехи и мастерские. Надобно было как можно быстрее ввести печь в действие. А проклятый Ромай) Часовитин проявил непредви­ денную строптивость и, наложив на себя руки, оставил завод без доменно­ го мастера. Кроме Часовитина, только горный урядник Яков Могуткин смыслил в доменном деле, но и тот, волею судеб, отбыл с завода, по мнению мно­ гих, в догон Роману Часовитину. Теперь вся надежда на чернобородого варнака... как бишь его?.. Ере- мея Кузькина. Наверно, такой же Еремей, как и китайский император... Да не в том суть. Если вправду с Петровского завода, должен дело знать... А может быть, подпоручика Дубравина на службу пригласить?.. Поди, отчислят его из Горного отделения после архиепископской рекомен­ дации... Можно поманить хорошим жалованьем. Опять же и Настасья, на­ до полагать, сохранила в его глазах свою притягательную силу... То-то презанятно будет, когда у доменной печи встретится господин подпоручик с более удачливым своим соперником... Но тут Тирст вспомнил, как подпоручик рассыпался в любезностях перед Аглаей, и призадумался. Пусти козла в огород!.. У этих нынешних вертопрахов ничего нет свя­ того... Не пощадит ни чести девичьей, ни отцовских седин... В эту минуту Тирст вполне искренне забыл, что нет у'подпоручика никакого повода питать уважение к его сединам. Нет, подпоручика и близко подпускать не след, пока Аглая не при­ строена... Остается только чернобородый варнак... Этот будет стараться. По всему видать не дурак и, стало быть, понимает, что он крепкой веревочкой прикручен к доменной печи. Из кожи вылезет, пуп сорвет, а печь пустит... И Тирст уже предвкушал, как польется огнедышащий чугун в земля­ ные изложницы; как застучат молота в кричной фабрике, отжимая шлак из раскаленной крицы; как завизжат и заскрежещут валки прокатного стана, выплевывая тускло светящиеся, змеящиеся полосы металла; как зо­ лотым веером брызнут искры из гнутой трубы вагранки. В пору, когда завод работал на полный ход, любил Тирст пройтись по амбарам, оглядывая саженные штабели кровельного и котельного железа, перехваченные проволочной связкой пачки железа углового и полосового, скатанные в бунты прутки железа круглого и квадратного. Между штабе­ лями и связками лежали валы и трубы, ломы и якоря, котлы и наковаль­ ни. На стеллажах, вдоль стен, грудами топоры и молота, вилы и лопаты, жаровни и вьюшки, утюги и сковороды. В огромных ларях строго по раз­ мерам болты и винты, гвозди и гири. Завод изготовлял все, что могло найти сбыт, вплоть до рукомойников и пепельниц. Любовно оглядывая все это скопище разнообразнейших изделий за ­ вода, Тирст менее всего думал, кто и как будет пользоваться этими пред­ метами, когда вывезутся они за широкие ворота амбара.