Сибирские огни, 1963, № 2

— Чтобы не побрезговали. Вот так, стало быть. Кому счастливый пельмень, тому и завод. Жабинов смотрит на Лазебникова. Тот пожимает плечами, как бы желая сказать: «Не за тем я вас звал, да против всех не пойдешь»... Повар и три подручных поваренка защипывают пельмени. Купцы стоят тут же, смотрят. Все пришли на кухню, кроме Жабинова и Лазебни­ кова. Эти сочли ниже своего достоинства. На черных противнях белыми рядами комочки теста, начиненные мя­ сом. И хотя пуговица еще в руках Зиновия Яковлевича и каждый пель­ мень на противне — просто пельмень, кажутся они какими-то осо­ бенными. — Три сотни, —сообщает повар. — И еще один, — Зиновий Яковлевич подает повару пуговицу. Повар кладет пуговицу на ладонь и подбрасывает, словно определяет на вес. — Поди, на много потянет? — На четвертную, — без улыбки отвечает Зиновий Яковлевич. — И то, — говорит повар, проворно защипывает счастливый пель­ мень и кладет его отдельно от прочих. Теперь уже все смотрят только на этот пельмень. — Вали в котел! — командует повар подручным и снимает с против­ ня упрятанную в тесто пуговицу. Начищенная до блеска медная кастрюля давно уже кипит на раска­ ленной плите. Белые шарики, срываясь с противня, один за другим ска­ тываются в кипящую кастрюлю. — А ну, давай, овечка, в стадо! — говорит повар и бросает туда же замаскированную пуговицу. Сам хозяин ресторана, юркий и подвижный, беспрерывно подмарги­ вающий левым глазом, раскладывает пельмени по тарелкам. Потом на­ полняет бокалы и, отдав общий поклон, выходит. Лазебников поднимает бокал. — За счастливого! От наваристого бульона исходит щекочущий ноздри вкусный запах. Пельмени у Гринберга, как всегда, на славу. Но сегодня, кажется, никто не замечает их вкуса. Едят с деловитой сосредоточенностью, каждый на свой манер. Самый молодой из всех, прикренистый с коротко подстриженной чер­ ной бородой, ест торопливо, обжигаясь горячим бульоном, не успевая прожевывать, следя, лишь бы примять зубом, — не дай бог, проскочит в утробу заветная пуговица. А сосед его, похожий на монгола с темными раскосыми глазами, напротив, ест осторожненько, по одному пельменю, предварительно придавливая каждый в тарелке ложкою. Жабинов и Лазебников больше смотрят друг на друга, нежели в та ­ релки, едят медленно, как бы пережидая один другого. Лазебников, положив пельмень в рот, тут же прикусывает хлеба. — Маловато заказал, на хлеб налегаешь, — язвит Жабинов. — По-хрестьянски, — отвечает Лазебников, — шло покойный роди­ тель мой наказывал: мясо без хлеба не ешь! И только высокий старик с коричневой лысиной, приправив блюдо перчиком и уксусом, ест со смаком и удовольствием. Время от времени он, не дожидаясь общего тоста, наливает себе водки, выпивает и, вкусно крякнув, закусывает дымящимся в ложке пельменем. Молодой чернобородый купец первым съедает свою порцию. Какое-то