Сибирские огни, 1963, № 2

— Кабы не ведомо, пошто бы ты нас звал? — говорит один из боро­ дачей на ухо другому. —...Завод один, а нас семеро, — продолжает Лазебников. — Да еще иногородние приплелись. Ну, они не в счет. Им с нами не тягаться. А вот нам не резон друг другу на пятки наступать. Порешили бы дело здесь полюбовно... — Вишь, старая лиса, никак балычком откупиться хочет! — шепчет тот же бородач соседу. —...Завод не стоит более той суммы, что заявлена на торги. И ежели мы цену набьем, то лишь к своей невыгоде. Стало быть, надо полюбовно. — Ты первый отступаешься, Лука Семеныч, — с насмешкою бросает Жабинов. — Пошто торопиться, Гордей Никитич, — на диво простодушно от­ вечает Лазебников. — У меня всего и дела, что торговлишка, не как у те­ бя, и городские хлопоты, и ссудная касса, и откупа. Соображаю, к чему тебе лишняя обуза? — Благодарствую за заботу, Лука Семеныч. Остальные пятеро молчат. Внимательно прислушиваются. — Выпьем по единой, — говорит Лазебников, — сыт да пьян завсег­ да добрее, авось скорей договоримся. Ваше здоровье, дорогие гости! Гости пьют и закусывают. Похваливают балычок. После второй на­ чинается разговор вполголоса. После третьей — в полный голос. Только Лазебников и Жабинов молчат, уступая друг другу очередь хода. Наконец, поднимается высокий старик с кирпичной лысиной. — Уважаемые господа купечество! — говорит он, поглаживая сивую бороду. — Дозвольте по старшинству лет слово молвить. — Говори, Зиновий Яковлич. — Уважаемые господа купечество!— повторяет Зиновий Яковле­ вич. — Полюбовным уговором дела сего решить нельзя. Товар один, а купцов полна застолица. А ить пальцы-то, — он протягивает жилистую растопыренную пятерню, — у каждого к себе гнутся. — Вестимо! — кричат с обеих сторон стола. — Стало быть, пусть бог решит. Ему виднее. Кому удачу, кому не­ задачу. Лазебников хмурится. Видать, недоволен. Жабинов пристально всма­ тривается в старика. Зато остальным предложение явно по душе. Теперь шансы выравниваются. — Дело говоришь, Зиновий Яковлич! — Как бог рассудит! — Вот и выходит полюбовно! Жабинов косит глазом на Лазебникова. Тот упорно молчит. — Жребий предлагаешь, Зиновий Яковлич? — спрашивает Ж а ­ бинов. — Жребий, Гордей Никитич. — Каким манером? Сразу шум. Каждый кричит свое. — Шары принесть! — Раскинуть на картах! — Семь горошин в шапку! — Господа купечество! — обождав, пока стихнет шум, степенно го­ ворит Зиновий Яковлевич. —■Ить мы на обед пришли. Опосля балыч­ ка...— он уважительно кланяется Лазебникову, — хорош балычок, Лука Семеныч! Тает во рту! Опосля балычка самое время пельмешек отведать. Он расстегивает кафтан и срезает ножом с жилета выпуклую бронзо­ вую пуговицу. Затем наливает себе водки и бросает пуговицу в стакан.