Сибирские огни, 1963, № 2

— Кто посмел столь бесстыдно извратить все? — снова не выдержал подпоручик. — Читайте! — и Савицкий подал подпоручику рапорт Тирста. По мере того, как подпоручик знакомился с сочинением Ивана Хри- стиановича, лицо его все гуще заливалось краской, до самых кончиков ушей. Затем он вспомнил сладенькую улыбочку Тирста, радушное пригла­ шение «остались бы еще на денек, батюшка Алексей Николаевич...», и им овладела такая ярость, что окажись Тирст поблизости, он мог бы лишить­ ся и второго глаза. — Клевета! Подлая клевета! Поймите же, наконец! Им нужно было добиться удаления моего с завода, — по губам Савицкого скользнула пренебрежительная усмешка и окончательно лишила подпоручика само­ обладания. — Сперва они пытались подкупить меня, не успев же в этом... — Кто они?— совершенно ледяным тоном спросил Савицкий. — Тирст! Я сразу понял, что не без его ведома. И доверенный купца Лазебникова. Он мне пятьсот рублей серебром предлагал!.. — Чем доказать можете? — Словом офицера! — И настоящее утверждение столь же справедливо, как и рапорт ваш о непричастности мастерового Часовитина к порче печи? — Я поручился вам словом офицера! — Дивлюсь бесстыдству вашему*, подпоручик! — сказал Савицкий с нескрываемым презрением, и подпоручик почувствовал, что в негодовании своем Савицкий совершенно искренен, и понял, что, кроме рапорта о лю­ бовных похождениях, Тирст подготовил ему еще какую-то пилюлю. — Мне стыдно за вашу молодость! Чего ждать от вас отечеству?.. Мне крайне неприятен этот разговор, но полагаю его своим долгом. Х^чу верить, что горький сей урок пойдет вам на пользу. Савицкий достал из ящика стола рапорт подпоручика о преждевре­ менной смерти Часовитина, острожную ведомость, которую Дубравин сразу узнал по темному чернильному пятну на обложке, и еще какую-то толстую книгу. — Вы дбнесли рапортом, — начал Савицкий подчеркнуто бесстраст­ ным тоном, хотя брезгливая складка в углах губ выдавала истинное его настроение, — что мастеровой Роман Часовитин повесился в заводском остроге «Мая пятого дня», после наказания плетьми «за злоумышленную порчу печи». Так? — Совершенно верно, — подтвердил подпоручик, начиная догады­ ваться в чем дело. — Далее вы сообщаете, что согласно записи в главной заводской книге, авария печи произошла «Мая десятого дня», то есть через пять дней после смерти Часовитина, коему сия порча печи вменена в вину. Так? Дату смерти Часовитина вы указываете, ссылаясь на запись в ост­ рожной ведомости. Так? Подпоручик кивнул молча, сцепив зубы. Савицкий заметил его вол­ нение. — Благоволите заглянуть в острожную ведомость. Вот она! — Са­ вицкий раскрыл книгу на странице, отмеченной закладкой. Против записи о смерти ссыльно-каторжного Романа Часовитина стояла дата: «Мая пятнадцатого дня». — Подлег! — подпоручик вскочил и в ярости хватил кулаком по зло­ получной ведомости. — Гнусный подлог! Часовитин умер пятого числа! Я же не слеп был! Савицкий, казалось, оставил без внимания азарт подпоручика. _ Любопытно знать, как объясните вы это? По моей просьбе кон­ систория представила копию всех записей в церковной книге Николаев­