Сибирские огни, 1963, № 2

Они снимали пенки с жизни. Я — просто жил. Я трудно жил. Но, недругам моим назло, мне в жизни здорово везло ... * * * Человек ошибался и часто и много, человек пресмыкался полжизни своей, человек спотыкался на гладких дорогах и плутал, как котенок, меж двух тополей. От него, наревевшись досыта, девчонка отвернулась — для счастья не нужен такой, - и друзья обходить его стали сторонкой, и в завкоме на парня махнули рукой. Видно думали: это — обычное дело. Подрастет. Поумнеет. Поймет, наконец... А один не смолчал: на пути его смело встал, в лицо ему коротко бросил: — Подлец! Этот парень из тех, кто ни дня без работы — и строгают, и точат, и пилят, и льют, что не просятся сами на Доски почета и годами на частных квартирах живут. Не стерпел он. Но здесь уж е все не молчали и, защитною стенкою встав на пути, те, кто от дебошира страдали вначале, от суда хулигана сумели спасти. ...Зал был полон. Через приоткрытые двери речь плескалась, нежна, как лирический стих: — Надо падших поднять... Заблудившимся — верить... Не наказывать — пе- ре- вос- пи- 1Ы- вать их... Ему ключ от отдельной квартиры вручили, дали ссуду , чтоб не было пусто в дому, и смазливую девушку уговорили быть женой и подругою верной ему.