Сибирские огни, 1963, № 2

— Складно говоришь, товарищ хороший, только шибко густо. Ни хрена не поняли. Ты как не то попроще. Ты скажи, что за человек был этот Микола, и мы враз отгадаем картинку. — Гм, — кашляет художник. — Жил Никола Пуссен триста лет назад. Французский король Людовик Тринадцатый хотел сделать его придворным художником. Чтобы королевский двор прославлял в своих картинах. Но Пуссен отказался. Тогда стали его преследовать. Уехал он в Италию. Но и там нашлись враги и даже покушались на его жизнь. В окрестностях Рима Пуссен был ранен кинжалом. — Вот ить гады! — возмущается Берестов. — И скажи, эта мировая гидра-буржуазия завсегда на хороших людей руку подымает! В товари­ ща Ленина контра стреляла, и тут с Миколой тоже. А раз он заправлял этой самой... ах, леший! — хлопает себя по лбу. — Запамятовал! Как она... — Классицизм. — Во-во! Значить, борьбу он классовую вел, вроде нас. Такой неожиданный вывод удивляет художника, но он не разубежда­ ет солдата. Сдержанно улыбается и закашливается надолго, изнурительно. — Эх, сердяга! — вздыхает Берестов. — Тебе на печке сидеть, а ты по морозу в этакой одеже. И дивится втайне: «Соплей перешибить можно, а упористый. Как д а ­ веча за картинкой кинулся. Стукнуть бы мог его офицеришка. И не за свое пластается. Жаль патреты делать не мастак, а то б я Марье...» Художник наконец отдышался. На лбу, туго обтянутом желтой ко­ жей, выступает испарина. В темных провалах лихорадочно блестят глаза. — Ничего. Зато спасли картину. Ей цены нет. Создадим музей, и бу­ дут в него ходить люди, как на праздник. Будет в музее много солнца, красоты и правды человеческой. Может, и нас помянут. «Тебя-то, видать, скоро поминать придется, — с сожалением думает солдат, глядя, как судорожно дышит художник.— Жизнь-то светлая бу­ дет, да ты не дотянешь». — Да-'а, — тепло улыбается художник, — помянут добрым словом. Вспомнят, как по крохам собирали мы эту радость людям. Во имя этого не стоит жалеть жизни, друг мой! Художник мечтательно смотрит в окно, за причудливыми узорами которого сияет ослепительное солнце нового дня.