Сибирские огни, 1963, № 2

Однако осуществить свое намерение Кислянскому не удалось. В том же 1684 году, в другой «отписке» в Енисейск, он сообщал: «...а нефти по се число не копал для того домышляюсь ее добывать вели­ кими мерами, а людей ведущих про та­ кое дело не сыскалось». И сейчас едва ли возможно с полной уверенностью установить, действительно ли Кислянский обнаружил «не в далном растоянии» от Иркутска естественный выход нефти на поверхность земли. Воз­ можно, что он столкнулся с явлением подземного горения каменного угля. По­ казательно другое — Кислянский знал, что такое нефть, не оставил без внима­ ния сообщения иркутских жителей, про­ явил в поисках нефти сноровку настоя­ щего исследователя. И все же с большой долей вероятно­ сти можно считать, что Кислянский дей­ ствительно первый открыл нефтенос­ ность Прибайкалья. Явление, которое он наблюдал, имеет место и в наше вре­ мя — в Башкирии. В Салаватском рай­ оне, на берегах реки Юрюзань, темпера­ тура горных пород горы Янган-Тау круг­ лый год держится на уровне 50—150°; на глубине 80 —100 метров она дости­ гает 300—380°. Водяные пары и газ, вы­ ходящие по трещинам на поверхность го­ ры, нагреты до 40 —70°. Установлено, что в недрах Янган-Тау когда-то возник подземный пожар, который активизиро­ вал окисление битумов (именно биту­ мов!) в мергелях. Когда термические очаги ушли в глубь горы, окислительные процессы в битуминозных породах стали поддерживаться содержащимися в них неорганическими катализаторами — мар­ ганцем, железом, ванадием. В то же вре­ мя -- общеизвестны многочисленные бо­ гатейшие нефтяные месторождения Баш­ кирии, начало эксплуатации которых относится к 1932 году. Ближайшее из них к Янган-Тау Кушкульское место­ рождение верхнедевонской нефти нахо­ дится около деревни Седяш Покровского района на расстоянии -всего только 80 —90 километров от «горячей» горы. По нефтяному запаху паров, по высо­ кой температуре горной породы Кислян­ ский имел основания сделать заключе­ ние о нефтеносности Прибайкалья. К та­ кому же выводу пришел спустя 190 лет геолог А. Чекановский, который в своем труде «Геологическое исследование в Иркутской губернии» (Иркутск, 1874), описывая места поисков Кислянского, сообщал: «...некоторые куски сланцев проникнуты асфальтом и имеют цвет бо­ лее или менее черноватый. Вся почва вообще имеет запах нефтяной, более или менее приметный». В архивах, кроме «нефтяной», сохра­ нились и другие «отписки» Кислянского. В 1682 году он писал о жемчужных при­ исках на Ангаре, в 1684 году — о при­ езде в Иркутск посланцев монгольского хана, о находках слюды, о поисках кра­ сок, о губке с берегов Байкала. В 1690—1691 годах он писал о вестях про китайцев и калмыков, о принявшем рус­ ское подданство монгольском тайше Дайчине Контазнее. ■Среди административного персонала Московского Государства второй полови­ ны XVII века, во времена правления ца­ ревны Софьи, Леонтий Кислянский пред­ ставлял собою исключительное явление. Заинтересовавшись поисками полезных ископаемых в 1682 году, а может быть, и раньше, он действовал не как обыч­ ный администратор-воевода, а как иссле­ дователь, рудоискатель, разведчик си­ бирских недр: умело наладил розыски в районе Байкала, привлек к этому делу десятки местных жителей. Его посланцы Григорий Кибирев, Василий Коротов, Павел Паннушко, Павел Никитин, Ани­ сим Михалев, Семен Семенов, Михайло Епифанов открыли несколько месторож­ дений слюды. Павел Никитин и Еремей Елисеев «объявили» байкальскую губку. Анисим Михалев нашел «в вершине Бу- гулдеихи реки» какую-то неизвестную руду. Кислянский опробовал ее образцы и записал: «...а из привозу Анисима Ми­ халева в одном ящике руда, называют ее по-немецки оловко, по-русски каран­ даш самой прямой, про то я сам ведаю подлинно, а привозят его из немец». Так был открыт в районе Байкала первый си­ бирский графит! Леонтий Кислянский не только эруди­ рованно писал о своих поисках и наход­ ках, но и производил, как мы сказали бы теперь, — химико-технологические исследования. Получив от своих послан­ цев пробы «старых юртовых скотинных и овечьих настоев», пригодных для вы­ варки селитры, Кислянский отправил их в Енисейск, «для селитряного опыта», и сам лично занялся изучением «настоев». «А в Иркуцком я сам из той настойной земли опыт делал...» — писал он Ени­ сейскому Воеводе. I I Плененный шведский напитан Филипп Иоанн Табберт В 1716 году, по приглашению Петра I, в Петербург прибыл из Галле доктор медицины Д. Г. Мессершмидт и подпи­ сал контракт на семь лет о путешествии в Сибирь «для описания страны, ее при­ роды, населения, его обычаев, языка, бо­ лезней, памятников старины и всего при­ мечательного». В 1719 году он отпра­ вился в путь и возвратился только в 1727 году. • С декабря 1719 по май 1720 года он зимовал в Тобольске, подружился здесь с пленным шведом, капитаном Филиппом Иоанном Таббертом и получил разреше­