Сибирские огни, 1963, № 2

нас начали осаду дачи еще затемно, даже не позавтракав. Час проходил за часом, давно миновала обеденная пора, но никто не уходил, а вдруг именно в эти мину­ ты и выйдет Титов? Наша самоотверженность была вознаграждена сторицей. Око­ ло трех часов нас пригласили на дачу к Титову. Эта первая после возвращения из космоса пресс-конференция космонавта со­ стоялась на втором этаже, в маленьком уютном зале. Только мы успели усесться, открыть блокноты и нацелить фотоаппараты — вышли Титов и Гагарин. Оба невысокие, крепкие и какие-то очень симпатичные. Гагарин к этому времени уже объехал добрую половину света, повидал не одну тысячу корреспондентов и десятки руководителей государств. Держался он по-хо­ зяйски, явно «опекая» каждый шаг своего друга Германа, еще не привыкшего к «космической» славе. Титов же, встреченный восторженными аплодисментами журналистов, смущенно улыбался, сутулился и всем своим видом словно го­ ворил: — Ну, слетал... Ну, приземлился... Чего тут такого?.. Зачем шум подни­ мать?.. Когда вопросы касались конструкции космического корабля, его строителей или колхозников, встретивших корабль, Титов говорил тепло, почти восторженно, не жалея времени. Но когда спрашивали о нем самом, о трудностях полета, ста­ рался отделаться двумя-тремя словами или шуткой. — В корабле не пуховая перина под боком, но спать можно... — Что самое трудное в полете: старт, состояние невесомости или призем­ ление? ■— Все трудно по-своему... Наверное, из деликатности Герман Титов отвечал бы на наши вопросы до ве­ чера, но в нужную минуту решительно поднялся Гагарин: «Все, товарищи. Время вышло. Благодарим за внимание». Через год я снова попал на дачу космонавтов. На этот раз здесь отдыхали после полета Николаев и Попович. Там же были и Гагарин с Титовым. Эти люди умеют не только выдерживать сверхвысокие перегрузки и не терять мужества, находясь в «жерле пушки», нацеленной в черную бездну космоса. Они умеют быть надежными друзьями, нежными мужьями, заботливыми отцами... Вот как рассказывает о Титове и Гагарине официантка «Дачи космонавтов» Лидия Сер­ геевна Дормидонтова: «С Германом я познакомилась еще после полета Гагари­ на. Интеллигентный, деликатный, даже застенчивый, очень он нам всем понра­ вился. А какая у него дружба с Гагариным! Помню завтрак первый после воз­ вращения Юры из космоса. Сели они рядышком — наговориться не могут. Даже икру из одной тарелки ели, ну, точно школьники после трудного экзамена. Очень трогательно Герман о Юрии заботился, как-то по-матерински хлопотал, чтобы по­ ел тот получше, чтобы выспался, чтобы не мешали ему... Ну, а когда сам из кос­ моса вернулся, Юрий его под опеку взял. Вообще это очень жизнерадостные, очень веселые и простые люди. Любят и умеют оценить шутку. К людям очень внимательны». Веселые, простые, друж­ ные... И эта простота не от бедности, а от богатства, за ней у Германа Степанови­ ча, например, стоит очень многое. Лет 20 назад в военных кругах шли споры —• стоит ли летчикам присваивать офицерское звание? Чем, дескать, водитель небесного грузовика, «небесный извоз­ чик», лучше извозчика земного? И вот перед нами Юрий и Герман — простые космические «извозчики». Когда мы спросили у Титова, какие науки надо знать космонавту, он, простецки улыбаясь, стал перечислять: «Астрономию, астрофизику, космическую навига­ цию... Да и вообще, чем больше знать, тем лучше». Немного позже этот «простой летчик» выступал с лекциями перед круп­ нейшими учеными США и разговаривал с ними, как равный с равными. А на мно­ гочисленных пресс-конференциях он показал себя хорошим оратором и умным политиком. Если к этому прибавить, что Герман Степанович прекрасно развит