Сибирские огни, 1963, № 2

Рано утром следующего дня меня разбудил странный и страшный звук какой-то трубы. Удальцов быстро подхватился с кровати и сказал: — Встаем! Не успел я как следует одеться, слышу: — Выходи строиться! «Что я, в военный лагерь угодил, что ли? Строевые занятия какие-то придумали... Должно быть, показуха — передо мной выслуживаются»,— подумал я. Потом слышу: — Федос Петрович, ждем вас! Выхожу из палатки, смотрю, весь состав партии уже выстроился в шеренгу. — Попрошу на левый фланг,— говорит мне Удальцов без тени на­ смешки. Я аж позеленел от злости и говорю: — Стар я для несения военной службы, Александр Иванч и... — Физзарядкой, Федос Петрович, занимаются даже в санаториях. Хотел было я огрызнуться, но в голову пришла старая пословица: «Со своим уставом в чужой монастырь не суйся»,— и решил подчиниться. Производственная гимнастика, конечно, существует и в нашем учреж­ дении. Но, признаться, я отлынивал от нее, считал это детской забавой. После довольно сложных упражнений я почувствовал себя лучше и позавтракал с удовольствием и плотно. А у себя дома выпьешь, бывало, стакан чаю с печенюшкой, вот весь твой аппетит. Мои подотчетные тоже натрескались здорово. «Значит, правильно я думал, как в воду глядел,— сказал про себя,— что экспедиционные работники живут в тайге, как на курорте. Посмотрим, что дальше будет». Мне дали молескиновый костюм, ичиги (ичиги — это легкие сапоги из юфтовой кожи с мягкими подошвами), на шляпу надели новую сетку от комаров, на спину накинули порожний вещевой мешок, на плечо пове­ сили ружье-двустволку и подпоясали меня патронташем. — Вот теперь, Федос Петрович, вы будете настоящий натуралист,— говорят.— В случае, встретится медведь, лупите его залпом, прямо по глазам. Я, признаться, был польщен доверенным мне оружием, поскольку ни­ когда в жизни не держал его в руках. Тронулись. Погода стояла изумительная. Это и радовало, и ободряло, и в жилах зажигало кровь. То ли оттого, что легкая обувь была на ногах или еще от какой причины, не знаю, но мне было так легко, так свободно, словно с меня сбросили пуд веса. Даже по-телячьи хотелось брыкнуть и выкинуть какой-нибудь озорной номер. Ноги так и подбрасывали мое тело, словно побуждали меня улететь. Шли по твердой тропе гуськом, весело переговариваясь. «Нет, тайга положительно хороша,— думал я,— напрасно я ее было оклеветал». Бодрым шагом прошли километр пути и свернули в сторону, в чистый сосновый бор. Это — не лес, а что-то вроде Колонного зала. Сосны, как свечи — ровные, гладкие, только на макушках их стволы распадаются на ветви. На земле — мох и низенькая травка. А грибов... бат-тюшки! Плю­ нуть некуда. Я с наслаждением, равного которому в жизни не испытывал, собирал и маслята, и сыроежки, а в одном месте даже белых две штуки подхватил. Пока геологи осматривали обнажения, я набрал полрюкзака грибов. Вы знаете, что такое обнажение? Обыкновенные скалы, даже неболь­ шие, а то и вовсе — торчит камень, а они его — обнажение № такой-то,— обстукают молотком, посмотрят на осколок отбитого камня и чего-то