Сибирские огни, 1963, № 2

«Брешет,— думаю,— что удовольствие имеет. Просто подхалимству­ ет, пытается меня на дешевку купить и больше ничего. Не на таковского напал, друг,— думаю.— Вы ко мне с мыльцем подплываете, а я к вам с пе­ сочком явился. А за то, что не позаботились встретить меня, как следует, я вам покажу кузькину мать». — Почему опоздал? — говорю грозно. — Виноват, Федос Петрович, замешкался. Александра Ванч прика­ зал для вас сетку от комаров захватить, а я забыл, куда ее положил. Так и не нашел, свою вот захватил. Правда, она немножко дырявая и дымком пованивает, но ничего, защищать от комаров будет, а это самое главное. — Далеко ли до лагеря? — спрашиваю официально. — Ежели по тропе идти — километра три, а напрямик — двух не на­ берется. — Веди напрямик,— говорю,— не будем околесину выписывать. — Трудновато будет шагать напрямик,— возражает парень. — Не прекословь! Сказано — исполняй! — приказал я. Парень взял мои вещи: чемодан и постельный сверток, пристально посмотрел на мои ботинки, ухмыльнулся и пошел вперед. Вы были когда-нибудь в тайге? Нет? Так вот, чтобы даже отдаленно представить себе, что это за штука такая тайга, возьмите наш обыкновенный смешанный лес, сгустите его раз в десять, разбросайте по нему — да почаще ■— сучковатых бревен и пней, накопайте ям различной глубины и формы, насыпьте бугров и покройте все это мхом и травой. А на сладкое напустите тучи комарья. Если в обычном лесу вы обходите деревья и кусты, петляя, как заяц, то в тайге вы боретесь за каждую пядь земли, боретесь руками, ногами, головой и всем телом. Идем. То есть не идем, а преодолеваем пространство с напряжением всех мускулов. Сначала мы попали в заросли кедрового кустарника, который растет не так, как все порядочные растения — вверх, а разбрасывает ветки в сто­ роны. Они переплетаются между собой так плотно, так крепко, что надо действовать, обрушившись на них всем корпусом, нередко, как бык, бодая сучья головой, разгребая их руками, топча ногами. Пока мы прошли через полосу этих зарослей, я оцарапал руки в два­ дцати двух местах, в одном месте покарябал нос, стукнулся головой раз десять и упрел так, жуткое дело, словно на мне банковский сейф перевози­ ли. Добавьте к этому, что кедровый кустарник смолист до чрезвычайно­ сти. Мои руки и лицо покрылись клейкими, несмываемыми пятнами чер­ ного цвета. В результате мое лицо превратилось в свиное рыло. После этого мы вступили в могучий лиственничный лес, где ни одно дерево не стоит прямо вверх, а все пошатнулись, наклонились куда-то. «Пьяный лес» его там называют. Не успел я подумать о том, что теперь славно пройдусь по чистому месту, как увидел перед собой такое, что мне захотелось вернуться: бугор на бугре, яма к яме. Будто нарочно кто насы­ пал эти бугры и выкопал эти ямы, наполнив их водой. Поневоле начнешь верить в происки лешего, который специально все это понаделал, чтоб только человеку не пройти. Шаг сделаешь — прыгай через канаву. Второй шаг сделаешь — опять прыгай. Прыгнул недостаточно — ногой в воду угодил и чертыхнул­ ся, прыгнул очень далеко — на четвереньки встал, опять чертыхнулся. По такой местности, я думаю, даже медведям ходить муторно. Небось, тоже ругаются не хуже нашего. Прошли мы по этому «могильнику» шагов триста, и я выбился из сил. Присел отдохнуть. Золотоносов ушел вперед шагов на тридцать и то­ же сел. Тут я вспомнил приглашение Удальцова посетить экспедицию и