Сибирские огни, 1963, № 2

Возвращаются в город — денег полны карманы, шикуют, по ресто­ ранам да по театрам кочуют, магазины опустошают. Словом, живут в свое удовольствие. А вас работой заваливают — извольте разбираться в ихних бумагах. Причем, оправдательные документы привозят в таком ви­ де, жуткое дело: грязные, замусоленные, помятые, даже с пятнами кро­ ви (говорят, от раздавленных комаров). Противно в руки взять. Сделаешь замечание — сердятся, оправдываются, видите ли, особыми условиями работ — «спецификой», как они выражаются. «Какая там, к черту, специ­ фика! — рассуждал я. — Захочешь, — в любых условиях составишь до­ кумент, и по форме, и аккуратно». Ну я, правда, с ними не церемонился: чуть что не так — скажем, акт составлен не по форме или расписка где следует не заверена, дорогостоящий инструмент списан так, что не пой­ мешь, кто виноват в его утрате, — начетец ответственному лицу... наче- тец... начетец... Смотришь, запузырится, хорьком зафыркает, к начальству сбегает. Ан ничего и не выйдет. Там, где дело касается денег и материальных цен­ ностей, у нас неприступная стена, крепость. А мой девиз был: лучше пе­ регнуть, чем недогнуть. «За вами глаз да глаз нужен, — говорю, — вам ничего не стоит списать не только инструмент, вы и отца с матерью не по­ щадите». Почмыхает-почмыхает носом и с тем утрется. Наш главбух го­ ворил, бывало: «Вы, говорит, Федос Петрович, построже с ними, а то рас­ тащат они наше государство по белу свету и следов не сыщешь». Как можно было с ним не согласиться, сами посудите: увозят из центра на большие тысячи всяких материальных ценностей, а привозят акты на списание, да так называемые результаты работ: геологи — тон­ ны камней, зоологи — мышиные и птичьи шкурочки да догадки, а бота­ ники — целые возы трав, корове на зиму хватит. И при этом нельзя пору­ читься, что свои результаты они не по дороге собрали. Поди, проверь. За это я их называл: геологов — камнепашцами, зоологов — живо­ дерами, а ботаников — листоедами. «Сегодня листоеды прибыли», — го­ ворю, бывало, кассирше. Правду сказать, и они в долгу не оставались, честили меня и бюро­ кратом, и буквоедом, и не просто бюрократом, а — жесткокрылым бюро­ кратом, и буквоедом из семейства волокитоносов, а за глаза, знаете, та ­ кими словами, что вслух произнести невозможно. Дайте, я вам на ухо шепну... Вот вы смеетесь, а разве это не обидно, не оскорбительно, скажите? Ну то-то же. И вот, однажды, начальник одной из комплексных экспедиций, Удаль­ цов Александр Иванович — бравый такой молодой человек, умница, кра­ савец, геолог по образованию, сказал мне: — Вы бы, Федос Петрович, — говорит, — побывали у нас в экспеди­ ции, познакомились бы с Сибирью, с условиями работ в ней и, кстати, нас научили бы на месте, как составлять правильно доку­ менты, оформлять их; какое имущество и при каких условиях утраты под­ лежит списанию. Ведь мы в высших учебных заведениях этому искусству не.обучены. «Ага, ■— думаю, — наконец то вас проняло. А то задавались, нос вы­ ше головы задирали, меня, работника учета, ни во что ставили, тунеядцем обзывали». Предложение Удальцова мне понравилось, тем более, что дальше дачной местности я никуда не отлучался, даже в военное время. (У меня, как видите, одного глаза нет, а потому был военкоматом забракован). Кроме того, захотелось хоть и одним глазом, да глянуть, как они там жи­