Сибирские огни, 1963, № 2

вал с подозрением, особенно, когда Витя ластился к матери, не похож ли тот на своего отца, не лукавит ли. Одергивал: — Говори просто, не мурлычь... Прямо говори... Как общественный обвинитель выступила старая кладовщица тетя Надя, сутулая женщина с большой грудью и отечными ногами. Она долго и старательно читала по бумажке свою речь, осуждала поступок заведую­ щей, призывала к честности и бдительности, но споткнулась о фамилию американского президента Джона Кеннеди, разжигающего . атомную войну, смутилась, стала перекладывать листки, пока совсем их не перепу­ тала. И тогда заговорила по-человечески, просто, хотя и не так складно: — Конечно, мы ее жалеем, жалеем, хотя и не оправдываем. Но и его, Валерку, не хвалим... Так пусть его лучше уберут от нас, работать нам с ним совершенно неинтересно... Отказываемся... А ведь как жаль Нюсю, — говорила она, — славная была и простая. Мы редко когда ее Анной Пет­ ровной звали, все больше Нюсей, по старой привычке. Вся ее жизнь ведь на наших глазах шла. Только-только, можно сказать, на ноги вставать стала, костюмчик себе справила, туфли, детишкам кое-чего приобрела. Мальчишки ведь, сорванцы, все на них горит... Ей на себя всегда не хвата­ ло. «Поверите, говорит, тетя Надя, впервые себе туфли модельные купила и чулки капрон». Только на свое горе завела она себе наряды...— И вдруг тетя Надя вошла в раж: — Я так понимаю,— сказала она,—равноправие! Это значит, равные права у мужчин и у женщин, и ответ равный. А все- таки, выходит, права-то равные, а ответ не равный... Мужикам все приви­ легии, как и было, а слезы — бабам. Не годится так... И если в законе это не записано, так надо записать. Вот по радио читали — новая конститу­ ция будет, как предлагает Никита Сергеевич, так надо записать... ...Туфли! Это верно, что не было у нее никогда модельных туфель. Откуда? Это ведь так только говорится — много ли ребенку надо? Много ли, не много, а и хлеба белого, и молока, и масла хочется купить для ребенка, а не маргарина. И конфетку ребенок просит, и флажок на первое мая, и заводной автомобильчик... Конечно, это большая подмога, что дети ходили в детский сад, но ведь все равно и вечером покормить надо, и в воскресенье, а то и вовсе: объявят карантин — и держи тогда ребенка дома целую неделю, а то и две. Потом пошла у Кости школа — учебники, форма, пеналы, каран­ даши. Конечно, ни она, ни дети оборванными не ходили, все-таки она швея, иголкой владела, сама могла и сшить, и перелицевать, и починить. А как хотелось иногда самой одеться пошикарнее. Молодые девчонки в ателье диво как наряжались! Конечно, им не приходилось себе ни в чем отказывать, им еще и ро­ дители помогали. А Нюсе приходилось. Она привыкла себя лишать всего, и делала это с легкостью. Зато как радовалась любой перемене к лучшему. Приемничек себе купила вместо репродуктора, ватное одеяло, глубо­ кие тарелки с цветочками. Соседка, все та же тетя Дуня, не одобряла, а Нюся стояла на своем: —Должна я давать детям развитие? Они в детсадике привыкают к порядку, а я их из мисок буду кормить? Нет, тетя Дуня, я живу для них...