Сибирские огни, 1963, № 2

изошло, пока она бегала к Лизке Губастой, непонятно было, почему тре­ вожится Настя участью вахмистра?.. Когда Глафира вернулась с полуштофом вина, в горенке не было ни­ кого, кроме распростертой на полу Насти. Возле Настиной головы темне­ ла лужица крови. Не сразу поняла Глафира, что Настя жива. И до того, как обмыть и перевязать рану, она уже похоронила свою приемную дочь. Настя пришла в себя в тот день, когда в слободе хозяйничала ка­ зачья сотня. Спросила об Иване. Глафира плача рассказала все, что знала. — Господи, помоги ему...— прошептала Настя, и совсем тихо, так что Глафира едва расслышала: — Проститься не пришлось... Дверь с шумом распахнулась. Топая сапогами, в горницу ввалилось четверо казаков. Все, что происходило далее, виделось Насте как сквозь запыленное стекло и запомнилось только обрывками... Она узнала вошедшего первым. Это был опять тот же чубатый казак со шрамом на левой скуле. Он что-то сказал, и Глафира упала перед ним на колени, заламывая руки, и закричала страшно, дико, по-звериному... Потом Настя увидела склонившееся над нею лицо с розовым шрамом на темной загорелой скуле. Ее грубо схватили за плечи и за ноги и пота­ щили. Она хотела крикнуть, ударить по ненавистному лицу, но рука бес­ сильно упала, и снова она провалилась куда-то в темноту... Гневный крик привел ее в себя. Голос показался знакомым. Трудно было поднять тяжелые, свинцом налитые веки. Приоткрыв глаза, она уви­ дела подпоручика. Его лицо было искажено гневом. Сжав кулаки, он шаг­ нул к чубатому, и тот испуганно попятился... Снова очнулась уже в горнице. Близко, близко от ее лица синели гла­ за подпоручика. — Настенька, они не придут больше, они не тронут тебя... Скажи, чем могу помочь тебе? — Убьете вы его... — прошептала она и закрыла глаза. Она чувствовала, что он не ушел. Но больше не открыла глаз в больше ничего ему не сказала... Весной, в канун вербного воскресенья, Настя родила сына. При кре­ щении дали ему имя Прокофия. Настя слезно молила записать сына на ее фамилию. Отец Амвросий был непреклонен. И, как рожденный не по закону, младенец был записан в метрики Прокофием Беспрозванных. Мирская же молва, в память отца, всполошившего слободу ночным набатом, нарекла его Прошкой Набатовым... ...Года через три поселенец, осевший в слободе, передал Настасье Скуратовой поклон от Ивана, с которым вместе отбывал срок в Акатуй- ских рудниках. Это была последняя весточка, которую получила Настя о своем муже... .