Сибирские огни, 1963, № 1

— Б ы л а ж е у т еб я мать... ж ен а... — с к а з а л а Н а стя после долгого молчания. И ван угрюмо смотрел мимо ее лица. — Б еж иш ь сейчас от худой жизни, — снова заго в о ри л а Н а с т я , — на хорошую н ад ееш ься . Д о б р а хочешь найти ... — Д обр а! — он резко приподнялся на локте, и Н а с т я вздрогнула, будто сам а почувствовала боль, которую долж ен был он испытать от кру­ того своего д виж ени я . — Д обра! Н е зн аеш ь ты, Н а ста сья , чего я ищу! Не знаешь, зачем иду! И не понять тебе того, не понять! — Н е горячи ты себя, И ван . В иновата я... Не ко времени это т р а з ­ говор. — Нет, коли з а ч а л а , слушай! — он зады х ал ся от нетерпения вы ска­ зать все, что камнем л еж ал о на груди. — З л а , говоришь, накопил много? А где оно, добро? Ж е н у брюхатый купец отнял — это добро! Спину до костей плетьми р в али — добро! К аленым ж елезом ж гли — добро! — его било, к а к в ознобе. — Нет, девка! Н е з а добром иду. Я, чтобы с каторги убечь, человека убил... не человека, гниду вот эту, — он в зял в горсть ры ­ жую порванную бумагу, бывший свой паспорт, смял ее и ш вырнул в сто­ рону. — А добегу... добра от меня не увидят! — И свою ж и зн ь порешишь... в — Н а черта она мне такая! Н астя п о к ач ал а головой. — Нет, В аня. Ж и вой омерти не ищет. Потому ли, что н а зв ал а его так л а ско во (сколь давно не слыш ал он ласкового слова) или просто понял, что перед ним человек, который его боль принял к а к свою , но И ван сд ерж ался . Вместо грубого возраж ения усмехнулся добродушно: — Умереть сегодн я — страшно, а когда-нибудь — ничего. 4 В о звр ащ а ется Н ас тя уж е под вечер. К аждый р а з туда и обратно идет она иным путем, чтобы не натоп ­ тать тропки к зимовью ,, не пок азать доро гу чужим глазам . Пригорок, в который вр езан а зем л ян к а , окружен мачтовым сосновым бором. Сосны высокие, прямоствольные, почти до самой вершины без сучьев, и плотные свои кроны вознесли к самому небу. Кроны смы каю тся одна с другой, обр азу я сплошной сводчатый кров, и в самый знойный день здесь внизу сумрачно и прохладно. Н а земле плотным ковром сухая серовато­ бурая хвоя. Т олько меж узловатых, д ал ек о от ствола р а зб еж авш и х ся корневищ , п риж им аясь к земле, стелется брусничник с темно-зелеными глянцевитыми ж есткими листиками и белобокими, еще мелкими ягодами, да кое-где, пробившись сквозь сухую хвою , топорщ атся редкие кустики костяники, пряча прозрачны е красны е ягоды под широкими зубчатыми листьями. Бор оседлал пологий гребень невысокого горного к р яж а и расселился по обоим склонам . Н астя , стар ая сь ступать по корневищ ам и хворости­ нам , чтобы не о стави ть следа на рыхлой хвое, дош ла по гребню до верши ­ ны расп адка, сбегавш его в долину Д олоновки . В р асп ад ке звенел невидимый ручей. Он струился в р асщ елин ах м еж ­ ду серыми гранитными валунами, которые, громоздясь дру г на друга, уст­ л али круто убегающ ее вниз дно р асп ад к а, почти ПО' всей его длине. — Черт, вишь, дорогу себе мостил, — ск азал д ед Евстигней, когда первый р а з за б р ел сюда с Н астенькой ,— д а шибко бугриста у д ал а сь.