Сибирские огни, 1963, № 1

в месяц и соли .п о д в адц ать фунтов в год на каж дого . С верх того за до ­ ставленную птицу платили по копейке за штуку да еще перепадало от Тирста на «чаек» за подобострастные низкие поклоны , которые Евстиг­ ней отвешивал со сладкой улыбочкой при каждой встрече. Кланялись Тирсту и все прочие, но с улыбочкой никто. З а то и отличал Тирст стари ­ ка. З а то и ж а л о в а л на «чаек». З а малым остатком , все добы тое Евстигнеем и поклонами, и охот­ ничьим промыслом , уплывало в руки целовальнику казенной лавки . Д оп ь ­ яна дед Евстигней не напивался, но и трезвым редко бы вал . Ж ен к а его, Г л афира, смирилась с невеселой своей судьбой. Д а , по совести сказать, на лучшую она и не рассчиты вала. С детских л ет болез­ ненная и тощ ая, она к тому же и лицом не удалась, — и о с т ал ась от всех ровесниц старой девкой, вековухой. И когда нежданно вдруг посватался Евстигней, не посмотрела на прошитую сединой бороду и на вздорный нрав — согласилась. Н астёнку Г л аф и р а приняла хорошо. Хоть и м алолетка, а все помощ ­ ница и по дому, и по огороду. С ам а Глафира часто по д в а, по три дня л е ­ ж а л а пластом , и тогда в неубранной замусоренной избе было совсем не­ приглядно. Д а и по натуре Глафира была не сварлива. К Аргуновым Н астёнка перестала ходить. Сперва некогда было: ко ­ пала картош ку , которую хворая Гл афи ра не успела у б р ать вовремя. А когда через несколько дней пришла во флигелек, чиновница в зглянула на ее замы зганное платьиш ко (новое, в котором мать о тп р а в л ял а Настёнку к Аргуновым, Глафи ра спрятала в сундук: «Праздничное. Н еча каждый день трепать») и, брезгливо поморщ ась, ск а зал а: — Ты что ж е, милая? Д ен ь — ходишь, неделю — нет. Э д а к от тебя одна помеха. Н а том и закончилось Настёнкино ученье. ...Ч етырнадцатый год ей пошел, когда дед Евстигней в первый раз взял с собой на охоту. — Н ад ум ал , старый лешак! — ворч ал а Глафира. — Д о л го ли до гре­ ка. Потеряется дите в тайге. — Н е потеряюсь, тетечка Глаш а, ей-богу, не потеряю сь,— упраш и ­ вала Н астёнка. — Я следочек в следочек за дедуней пойду. — Н е то встретится кто! Д ол го ли до греха! — Кто н-нас тронет, т-тот три д-дни н-не проживет, — петушился дед, как всегда малость заикаясь. — Д в е г-головы, н-не одна г-голова. — То-то две. Старый да малый. Что старый — верно, а малый?.. — это как сказать. Н а с тён к а глянула на тетку Г л аф и ру сверху вниз и улыбнулась. Была она не по годам рос­ лая, примерно на голову выше тщедушной Глафиры . И не хлипкая, как стебелек, гнущийся под колоском, а л а д н а я , крепко сбитая. Слободские, парни уж е нач али на нее поглядывать. Может, потому и о п а сал ась тетка Глафира отпускать ее в лес?.. Но тогда Настёнке это было еще невдомек. Н астёнка вернулась из лесу сам а не своя. Ходила по д вору задумчи ­ вая, на вопросы тетки Глафиры отвечала невпопад... Вот она к ак ая т ай ­ га!.. Это совсем не то, что собирать ягоды на опушке или ходить по гри­ бы в ближний березняк. И всю ночь бродила она по простроченной золотом и плам енем осен­ ней тайге. П роснулась рано и первым делом спросила: — Сегодня пойдем в лес, дедуня? Гл афира снова заворч ал а: — Д о м а д ело в не переделать. Л у к надо вы таскать, посушить, в плети повязать.