Сибирские огни, 1963, № 1

...Н а всю жи знь вр е зал а сь в память дорога. Д линн ая зимн яя д о р о га , \-1орозный воздух щипками хватает за щеки, пари т изо рта у людей, заи н ­ девевшие морды лош ад о к и скрип, неумолчный скрип полозьев по с ты л о ­ му снегу... Сколько времени ехали , Настёнке не под силу сообразить. Уж е потом . лз разговоров отца с матерью , у знала, что ехали без малого три м есяц а— зосемьдесят шесть дней. А лучш е сказать — суток. Потому что вы езж али ; ночлега до свету, а п ри езж али к ночлегу затемно. Е хали длинным обозом . Возок, в котором ехали Н астёнка с матерью , шел в середине. И ни н ач ал а , ни конца обоза не углядеть. Протянулся он до того самого места, где выбеленная снегом зем ля сходилась с б л ек ­ лым зимним небом. И только когда в пути п ереваливали пригорок, ви д ­ но было, что у пестрой ленты обоза есть и нач ало и конец, хоть и очень д а ­ леко от Настёнкиного во зка и до первой подводы , и до последней. Н астёнка с матерью ехали в лубяном возке. Отец сам соорудил его. О тец у Настёнки — м астер первой руки. Н ач ал ьство отличает его против остальных мастерских. Ему дозволено взять с собою семью, и вы дел ена под скарб отдельная подвода. Таких, как отец, мастеров, что едут с с ем ь ­ ями,, в обозе не наберется и десятка. Прочие мастеровые едут в далекую Сибирь без семей. Больш инство из них либо холосты , либо бобыли, а се­ мейным обещано, что семьи прибудут летом по теплу. К аж дом у из м аете ровых поручено по три груж еных подводы. Н а во зах разный инструмент полосовое и кровельное ж елезо , гвозди, огнепостоянный кирпич д л я го р ­ нов и вагранок и прочий припас, нужный при строительстве чугунолитей ­ ного и ж елезоделательного завод а. С амым тяж елым из всего, что пришлось перенести в пути, были ноч­ леги. В тесную избу н аби вало сь столько народу, что стены распирало. Ж енщин с детьми у к л ады в али на печку и на полати. Там было до того душно и чадно, что и тепло, о котором т а к м ечталось в стылом возке, не р а ­ довало. Настёнка крепил ась, а ребятишки поменьше, были среди них и грудные, — не только стонали и плакали , но и в голос кричали. Уж е к концу дороги , на одном из ночлегов, ум ерла годо в ал ая Д у ­ нюшка. Настёнка еще д ом а , в Невьянске, нянчил ась с ней, — жили по со- , седству. И когда ночью Н а стён к а проснулась от громкого причитания и спросила в испуге, почему пл ач ет тетя К атя, и ей сказали : «Д унюш ка по­ м е р л а » ,— никак не могла понять, осмыслить этой первой на ее пути смерти. К ак это померла?.. Вечером л еж а л а у м атери на коленях, р азбро сав похудевшие за дорогу ножонки , и смотрела во все стороны круглыми черными, как сп ел ая черемуха, глазками . Она и не пл акал а. Ее голоса не слыш ала Н астёнка в общем хоре ревущих и хныкающих. А вот померла... — М ам аня, а я п о м р у ?— спросила у матери. И мать, у ст ал ая , измученная длинной, потерявш ей где-то свой конец дорогой, ответила с хмурой покорностью: — Все помрем, доченька. Спи-ка. спи... Д ол го не могла засн у т ь Настёнка и все д ум ал а : зачем ж и вут люди, если все равно всем помирать?.. В углу перед иконой теплилась л ам п ад к а . В прогорклом от ч ад а м а ­ хорки , от прелых испарений мокрой одежды и обуви воздухе пл ам я л а м ­ падки то совсем сникало, в тяги ваясь в фитилек, то на миг р а згор ало сь , 'бросая блики света на темную , залощ енную временем поверхность иконы. Н астёнка, не отводя гл аз, смотрела на изможденное бородатое лицо. Это был бог, которому она молилась много р аз в день и который все зн ал и все мог. Он знал , почему умираю т люди, и мог сделать так , чтобы они