Сибирские огни, 1963, № 1

— Несу, Н астюш а, несу. Д а не вы студила еще. Тетя Глаша, м ал ен ькая , сухонькая, словно перекатывается ч ерез по­ рог. Серый платок у нее повязан узелком на лоб , и концы пл атка, как р ож ки , торчат над темным , словно из у зловатого корня вырезанным , л и ­ цом. В руках у тети Глаши обж аренная утка. — Вот, выстудить-то не успела. — В котомке остынет, — говорит Н астя . — Заверни , тетя Г л аш а . Я сейчас. Н астя выходит в сени, по лесенке, сбитой из ошкуренных березовых ж ердей , проворно поднимается на чердак. З д е с ь вкусно пахнет свежими вениками. Много их заго то ви л а Н астя впрок, на зиму. П ригибаясь, про­ ходит Настя к слуховому оконцу. Отсюда виден береговой конец сло ­ бодки. Т ак и есть! В конце проулка, как ж а р о к на опушке, торчит из-за плетня рыж ая голова Брош ки . Сторожит... Вот глумной! Будто и пути в лес, — только что по проулку... Ч ерез запруду , и по той стороне малость подальш е будет. Ну, д а ведь ног не заним ат ь — свои, молодые. — Ай надолго уходишь? — спросила тетя Г л аш а, под авая Н а с т е з а ­ вернутую в холстинку еду. Н астя бережно у л ож и л а узелок в котомку. — К ночи вернусь. — А припасу на д в а дни берешь? — Женихов прикарм ливаю , тетя Гл аш а, — засм еялась, котомку за плечи, ружье в руки, и за дверь. И разговор окончен. Тетя Глаша только вздохнула вслед: «Ох, и девка!.. Б ед о в а я ... — и п о к ач ал а головой и сокруш енно, и сочувственно: — Д а ведь только и во ­ ли , пока в девках...» Н астя прошла огородом , осторожно ступая, чтобы не подавить пере­ пол зающие межу огуречные плети. По дороге сорвал а ш ляпу подсолну­ ха, не совсем еще поспелую , но уж е начавш ую чернеть по ободку, и тож е ее в котомку. Ч ерез л а з в плетне п еребралась в соседский огород, а отту ­ д а в проулок — не тот, в котором притаился Ерош ка, а другой, и мимо длинных из вековой лиственницы срубленных заводских ам баров спусти ­ л а с ь к берегу, к самой запруде. По дороге встретила одного из к а з а ­ ков, на той неделе гонявших ее по березняку. Н асупила брови, ож и д а я наглой ухмылки или острого словца, и при готовилась дать сдачи. Но, ви ­ д а т ь , парни крепко запомнили подпоручиковы советы . К а за к только м ол ­ ча покосился на нее, а что вслед посмотрел откровенно завистливым взглядом , этого Н астя уж е не видела, как и не слыш ала, когда он впол ­ голоса помянул крепким словом вставш его поперек дороги подпоручика. Н а запруде, как всегда в знойный день, св еж о тянуло от воды , ум е­ ряя ж ару , и Н астя при бавил а шагу. Гребень запруды порос травой. Посередине, где п рол е гал а дорога, тр ав а была примята копытами лош адей и прорезана колеями, но по обочинам росла густо и привольно, не страш ась засухи. Идти по траве было мягко и охотно. Настя вспомнила про сидящего в дозоре Ерошку, оглянулась. Н а вы ­ ходе из косого проулка, там , где обычно он ее кар аулил , никого сейчас не было. Видно, зам ети л ее и побежал вдогон. Н астя усмехнулась. Беги, беги!.. К запруде вплотную подступила т ай га. Ищи ветра в поле, — охот­ ника в лесу... Вот и лес. Не всякому он приветлив, а иному и страш ен. Ходить в л е ­ с у — видеть смерть на носу: либо деревом убьет, либо медведь зад ер е т. А Н а с т е лес — и семья, и ш кола, и нива, и дом родной... Все в лесу ей знаком о , понятно, близко.