Сибирские огни, 1963, № 1

ЗасьЛает он быстро. Больной мерно дышит — сейчас он полностью подчи­ няется моим словам, которые через нервную систему влияют на самые интимные в организме процессы. Надо только найти такие слова... Голос мой звучит разме­ ренно. А за окном густеет вечер. И вдруг: «Ландыши, ландыши!..» — ревут под окном двое пьяных. Ух, не знаю, что бы я с ними сделал! С трепетом смотрю на Володю. Не проснулся ли? Но он по-прежнему дышит ровно, глубоко, по-детски приоткрыв рот. «Ландыши» исчезают в переулке. — Зуд пройдет навсегда. У вас будет крепкий сон, хороший аппетит, хоро­ шее, бодрое настроение... , Я стараюсь говорить так, чтобы мои слова западали в душу пациента, — эф­ фект лечения зависит часто от постановки голоса, не только от того, что гово­ ришь, но и как говоришь. На досуге займусь художественным чтением,—думаю я. Сегодня провел всего два сеанса, но так устал, что едва добрел до дому и сам заснул как убитый. Скоро перед моим кабинетом стало сидеть много больных. Порой мне было трудно провести подряд семь-восемь сеансов. Но отказывать в приеме я не решал­ ся. Было бы смешно, если бы в работу психотерапевта проник бюрократизм. Пред­ ставьте себе, как гипнотизер казенным голосом говорит: «Граждане, записи нет. Приходите на той неделе, но без направлений не приму». После таких речей боль­ ному вряд ли помогла бы психотерапия: больной должен видеть во враче не толь­ ко специалиста, но и человека с большой душой. Какая все-таки интересная работа у врача! — Следующий! — С кем сейчас столкнет меня судьба? Этого человека я никогда ранее не видел, но он будет готов открыть мне душу, такие сокровенные уголки, которые он не открывает даже самым близким, — ведь он пришел, что­ бы избавиться от недуга. ...Ее лицо несколько лет назад было красивым, но сейчас даже у врача мо­ жет вызвать содрогание. Это сочащееся оголенное мясо. Ей 26 лет. Больна четыре года. Муж, который до болезни называл ее «моя красавица», — ушел. Стыдно с таким лицом пойти на работу, по улице. Приняла килограммы лекарств, сделала сотни вливаний, но лечение не принесло желанного результата. К несчастью, не всегда удается выяснить причину экземы. Поэтому ее иног­ да трудно вылечить. Я с печалью слушал излияния больной и не мог найти «клю­ ча», объясняющего ее состояние. А без такого «ключа» врач — только наполо­ вину врач. И вот внезапно случай осветил суть дела. Однажды пациентка сказала так: «Вот уже четыре года, как меня заразили». Заразили?! — У меня захватило дух. Кажется, сейчас найдется ключ! Ведь экзема не заразна! Оказывается, болезнь началась так: Л. мылась в бане. Рядом на скамье си­ дела женщина, которая показалась ей нечистоплотной. Эта женщина невзначай плеснула в лицо Л. теплой мыльной водой. Надо сказать, что Л. очень мнитель­ ный человек. По ее словам, лицо тотчас же «загорелось». Не переставая думать об этом случае, Л. пошла домой и поделилась своими тревогами с соседкой. «Всезнающая» соседка воскликнула: «Ну, конечно, она тебя заразила экзе­ мой! Теперь век будешь маяться. Ведь экзема неизлечима...» Не знаю, что бы я делал с такими людьми! Они заслуживают сурового нака­ зания, к сожалению, не предусмотренного нашим уголовным кодексом. Ведь чело­ веку в иной ситуации достаточно бывает слова, чтобы заболеть. Страшней удара кастетом бывает слово. А у нас иногда забывают об этом. Сколько человек по­ страдало от неосторожно оброненного слова! У скольких оно сыграло злове­ щую, роковую роль!.. Всякое наше слово — это. внушение в той или иной мере. От слова можно сойти с ума, умереть, и от нескольких слов можно стать счастливейшим человеком’