Сибирские огни, 1963, № 1

белой-белой головой,—ему уже под во­ семьдесят,—■ одно удовольствие. Память у Георгия Константиновича цепкая, хранящая живые детали, черты и харак­ теры. Я знаю, что Георгий Константинович дружил с Михаилом Ивановичем Ошаро- вым — автором широко известного в тридцатых годах романа «Большой аргиш». Михаил Иванович провел на Севере, в частности — в Эвенкии, многие годы. Он работал инструктором Енгубсоюза, создавал новые фактории. Почти в со­ вершенстве владея эвенкийским языком, он умел подойти к каждому жителю тай­ ги. Честность и прямота, бескорыстие, доверие и доброе сердце сделали Ошаро- ва всеобщим любимцем, высочайшим авторитетом в Эвенкии. «Аргишить» в переводе с эвенкийско­ го означает «кочевать». Большой аргиш —большое кочевье. С огромной любовью к эвенкам написан этот роман, вос­ создавший правдивую картину горькой жизни тунгусов в предреволюционные годы. К несчастью, писателю не удалось закончить вторую часть романа: в 1937 году он был оклеветан, невинно осужден и погиб в ссылке. — Расскажите об Ошарове, — прошу я Низовцева. — О Михаиле Ивановиче? Это же был действительно Человек с большой буквы! Удивительно чистый человек, удивитель­ но! А знаете, что он был не только за­ мечательным писателем, но и талантли­ вым скульптором? Да, да, не думайте, что старый Низовцев привирает. Отлич­ ный скульптор из него получился бы. Лепил он из глины, резал из дерева. Помню, срубили мы как-то чурбан от по­ валенного кедра. Осочили чурбан. Он взял его, дупло посредине выпилил цент­ ровкой, чтобы сырое дерево не порвало. И давай вырезать портрет тогдашнего члена правления рыбкоопа эвенка Ва­ силия Егоровича Лингамо по прозвищу Барда. С месяц, однако, возился с чур­ баном. Сделал портрет. Выставил его в магазине. Приходят эвенки в магазин, смотрят на портрет, спрашивают друг у друга: — Си шана тар бойе? (—Ты знаешь, что это за человек?) Я нарочно молчу, не отвечаю. Переглядываются они меж собой, улыбаются. Потом дружно говорят, ка­ чая головами. С одобрением: — Однако, Барда! Василий Егорович до самых послед­ них дней любил подолгу рассказывать об Ошарове. Умер Барда лет семь назад, работал он бригадиром в оленесовхозе... По решению эвенкийских окружных партийных и советских организаций не­ давно одна из факторий в память о Ми­ хаиле Ивановиче Ошарове, замечатель­ ном писателе, одном из первых органи­ заторов советской власти в Эвенкии, на­ звана факторией Ошарово. Когда мы возвращались обратно, на Енисей, навигация на Подкаменной Тун­ гуске заканчивалась. Последние суда уходили из Ванавары и Байкита домой. Далеким жителям этих двух районов Эвенкии енисейские речники доставили более шести тысяч тонн грузов, достави­ ли образцово, в срок, не допустив ни од­ ной аварии или поломки. Совсем по-иному встречала нас Ниж­ няя Тунгуска. Когда, выйдя на Енисей, я пересел на пассажирский теплоход «Матросов» и отправился вниз, на се­ вер — в Туруханске нам удалось до­ гнать нижнетунгусский караван. Ока­ зывается, почти неделю простояли суда в устье «Угрюм-реки», не решаясь под­ ниматься вверх: все устье забито плыву­ щим льдом. Резкий, пронизывающий ветер. Снег, бьющий в лицо. Он несколько дней еще сопровождал нас. Он лежал плотным слоем не только на вершинах хребтов,—• он целиком покрывал их. Трудно было поверить, что сейчас— почти середина июня. Злая, вышедшая из берегов река не­ мало хлопот наделала енисейским речни­ кам. У нашего судна оторвала якорь и чуть не разбила о берег. И когда мы проплывали Щёки — самое узкое, опас­ ное по быстроте течения, место на реке, вспомнилось, что по первоначальным наметкам именно тут, в Щеках, начнется строительство гигантской электростан­ ции. И тогда преобразятся глухие, таеж­ ные края. Немые, угрюмые хребты от­ кроют несметные кладовые. А пока... Пока, как и на Подкаменной Тунгуске, на сотни километров — ни одного чело­ веческого жилья. На тысячи и тыся­ чи километров — глухая, нехоженая тайга... Преодолев бешеное сопротивление реки, ее Большой порог, испытав в пути немало трудностей и препятствий, че­ тырнадцать судов нижнетунгусского каравана дошли до Туры, центра” Эвен­ кийского национального округа, а одно из них — до Кислокана — последней фактории на Нижней Тунгуске. Енисей­ ские речники доставили Туре и всему Илимпийскому району около девяти ты­ сяч тонн грузов. III Больше месяца провел я в Эвенкии, прошел на судах по двум ее Тунгускам, побывал на шести факториях. Изменилось ли что-нибудь здесь за по­ следние годы? Да, кое-что изменилось. Лучше стали люди жить, наряднее, куль­ турнее одеваться. Больше появилось ме­ стной интеллигенции, больше культу­ ры в поселках. Теперь уже редко-редко встретишь на факториях чумы. Можно