Сибирские огни, 1963, № 1

— Уже воспарил, — с усмешкой произнес Глеб Максимыч, — теперь слу­ шайте фантастическую импровизацию про скважину в двадцать километров глу­ биной. Это у Демьяна — пунктик. — Аввакумов не только в религии, их в науке полно. Такие, как ты, еще полвека назад талдычили: человеку летать не дано, — возбужденно ответил Сне­ гирев, — а он полетел. И черт знает куда вырвался. К звездам. А до центра ша­ рика мы доберемся. И будем черпать оттуда металлы... Знаешь, что нужно для этого?.. — И Снегирев стал чертить схему проходки сверхглубинной скважины. II На квартиру Яворского Бережной позвонил нерешительно: не очень удобно тревожить человека в таком возрасте. — Скажите, как здоровье Василия Ивановича? — спросил он, когда кто-то отозвался. — Может он подойти к телефону? — Это по какому поводу о его здоровье стали осведомляться? Все церемо­ ниями занимаетесь, земляки. Условились встретиться, вот и приезжайте. Было ясно, что к телефону подошел сам хозяин квартиры. — Вы, значит, не из Кемерово? — не скрыл сожаления Яворский, когда Бе­ режной назвал себя. — А я жду углеразведчиков... Желаете со мной о Леониде Ивановиче побеседовать? Добре! Приезжайте часа в четыре... Нет, не отдыхаю я после обеда. Не люблю этой уездной привычки. Спать нужно ночью. А работать от зари до зари... Ленинград знаете? Садитесь на четвертый троллейбус и до Ланского проспекта, предпоследняя остановка у моей хаты. Несмотря на добрый телефонный разговор, Бережной ехал на Ланской про­ спект, волнуясь, как в студенческие годы перед защитой дипломной работы. Шут­ ка ли, предстояло встретиться почти с вековой живой историей отечественной гео­ логии. Дверь Бережному открыл Яворский. Из-под стекол старомодного пенсне гля­ дели добрые, но усталые глаза. Большие белые вислые усы делали его похожим на старого казака. — Садитесь, будь ласка, — пропуская гостя в кабинет, пригласил Яворский и уселся сам на стул обочь письменного стола. Кабинет был уставлен книжными полками, наличниками с образцами минералов, ящиками с картотеками, на стел­ лажах лежали альбомы, свитки геологических карт. — Сколько времени вы сможете уделить мне, Василий Иванович? — пре­ дупредительно спросил Бережной. — Это сам разговор покажет, — улыбнулся Яворский, — вы со мной без церемоний... Все оберегают деда, чтоб от перенапряжения не рассыпался. А я геологический колобок, — на солнце пропеченный, воздухом прокаленный. И донбасским, и кузнецким, и енисейским, и монгольским. Потом учтите, я из ка­ зацкого роду, из Хмельницкого стана. А у нас в Каменце не зря говорят:- «Казац­ кому роду нет перевода». Рассказывайте, что вас в Лутугине привлекло, чем его личность современников интересует? — Это верно, Лутугин — «поэт Донбасса», — сказал Яворский, выслушав Бережного. — Так мы его величали... Впрочем, хороший инженер, геолог, химик, физик — всегда поэт, без поэтической мечтательности нет открытий. Вот послу­ шайте стихи о поэтах, не написавших ни строчки. Был у нас в Ачинске геолог- поэт, подарил мне свой рукописный сборник. — Яворский вынул из стопочки/ книг на письменном столе небольшую тетрадку и раскрыл ее. — Когда ты, дожив до седин. — начал он читать стихотворение.