Сибирские огни, 1962, № 12

ближней ветви закурился дымок инея. Три тетерки и два косача пронес­ лись над озером, вильнули в соседний лесок. — Подумаешь, совсем таежником стал, — смеялась запыхавшаяся Фаина. Она бросилась на захрустевшую, седую траву. Сергей опустился рядом. С ближних озер, волнуя, доносились гулкие выстрелы. — Это на Лохматом бьют! А это на Щучьем! — объяснял Сергей. ~ Летят последние утки. Осенняя, бледная заря горела холодно и бесстрастно. Сергей разво­ дил костер. Весело трещал огонек, хорошо и бодро пахнуло горелыми ве­ точками, дымком. Сергей насторожился. На другом берегу озера, где упало на воду от­ ражение лиственниц, среди сияющей бледно-оранжевой полосы чернело пятнышко. — Утка! — показал Сергей. Он затоптал костер. Оставив на седой траве оттаявшие темные пятна, они кустами обошли озеро. Теперь утка виднелась ясно. Когда ныряла, тор­ чал только ее хвостик. — Посиди, — шепнул Сергей и пополз. А Фаина смотрела на него, на осеннее замерзающее озеро, на обна­ женные леса, готовые к зиме, на куст шиповника с красными, сморщенны­ ми ягодами в шерстке инея, и ее наполняла непонятная, новая радость. На все рощи грохнул выстрел. Утка высоко взлетела и, кувыркаясь, шлепнулась в угрюмую воду. Сергей поднялся, осторожно пошел по льду, 4но тут же провалился по колено. — Иди сюда! — закричал он. Летом вода залила вокруг кочки, траву, а теперь застыла. Прозрач­ ный лед был переплетен травой. Она торчала над ним бурой ветошью. Сквозь лед виднелось, как росла из земли эта ветошь и как там ползали пузыри. В лед вмерзли коряги, бревешки, палки. Лед скрипел под сапога­ ми, в трещины брызгали струйки. Фаина осторожно подошла к озеру, села на корягу. На озере уже об­ разовались широкие ледяные закраины. Возбужденный Сергей ловко выдрал вмерзшую жердь и, держа ее перед собой, чтобы не провалиться, пополз’за уткой. Лед прозрачный и тонкий, как стекло, трескался под ним с певучим звоном, а иногда трескался гулко, точно били по котлу. Порой он лопался со свистом, как будто бичом рассекали воздух. Лед говорил, пел, стонал. И эти чистые звуки в гулком, лесном воздухе были красивыми, молодыми. Сергей положил утку к ногам Фаины. Грудь у птицы была в пятныш­ ках крови, а головка болталась, как на веревочке. Фаина глубоко вдыхала студеную свежесть лесов и озер. Шаль у нее упала на спину, черные волосы рассыпались. Она с радостью понимала, что они сейчас все одинаково видят, чувствуют и любят. И как она могла жить без этих озер, лесов, без неба и звезд? Без этой любви к другому человеку? И тут она мысленно спросила кого-то: «А вы спали в ковылях под звездами?».