Сибирские огни, 1962, № 12

— Что же теперь делать? — спросила Фаина. —• Ждать. Я позвоню вам. Я понимаю вас, но... Приходится ждать.. Но Фаина не могла ждать, Она отпросилась с работы на несколько дней и вечером села в поезд. Бабушке Сергея, матери, Тоне она решила ничего не говорить, пока все не выяснит сама. В глухой предутренний час Фаина сошла на полустанке среди забай­ кальской тайги. Как только поезд умчался, ее охватила темнота. Она почувствовала себя заброшенной. Студено, осенне. И никого. На неуютной земле ни звука. Чернеет станционный домик, а рядом с ним чернеет береза. Из-за домика вышел человек в полушубке и валенках. Он был очень высокий, а шажки делал маленькие, семенил. Это оказался путевой об­ ходчик. — Десять километров, вернее, и все лесом, — объяснял он Фаине. —• Куда вы, вернее, потащитесь в пять утра? Поспите у меня, а, вернее, рас­ светает и пойдете, — посоветовал он и громко, сладко зевнул. От него домовито пахло овчиной. Но сердце ныло, тревожилось. Чемоданчик был маленький, дорога ровная, и Фаина пошла. — А то бы, вернее, остались, чего уж, — все советовал из темноты обходчик. Стояла плотная, густая тишина, так хорошо освежающая душу. Яр­ кие, осенние звезды заливали все небо мерцанием. На востоке чуть побе­ лело. Там низко-низко переливалась крупная, чистейшая, печальная Ве­ нера. Несмотря на то, что Фаина была в пуховой, дымчатой шали и в теп­ лой шубке, она все же зябла. По обе стороны смутно проступал зубчатый лес. Он казался дрему­ чим. Пожухлая, спутавшаяся трава покрылась инеем, застыла, упруго сминалась и хрустела под ногами, как проволочная. Фаина тихонько шла среди деревьев, среди нерушимой тишины. И ей было страшно. Что ее ожидает? Вот она идет среди глухой тайги, под звездами, перед лицом зарождающегося рассвета, идет, может быть, хо­ ронить Сергея. Войдя в этот лес, в эту ночь, она как бы вошла в его мир и старалась понять, что он здесь видел, что любил. Эти звезды, глухой лес, безмолвие, хрупанье ледка под сапогами — все это частица его. Она как будто читала его письмо. Полоса на востоке налилась золотистым, студеным светом. Из поре­ девшей тьмы проступили серые от инея деревья. Голый, стылый лес был обглодан заморозками и ветрами. Он показался не очень густым, разбе­ гался рощами. Здесь не росли зеленые сосны и ели, стояли только голые березы и осыпавшиеся лиственницы, поэтому лес был мертвый, серый. Из-за стволов мелькали в неясном свете озера. Рядом бежала речка, про­ зрачная, как воздух. Через нее свешивались деревья, и она бурлила в тун­ неле из плакучих, белых, лохматых от инея ветвей. Ударь по березе, и она задымится: посыплется иней. Ледок пристыл к берегам. И это все тоже частица Сергея. Фаина чувствовала, как все окружаю ­ щее становилось и ее частицей. Она смотрела вокруг, любя. И это было самым дорогим, что подарил ей Сергей, а Сергею — другие, неведомые ей люди. Уже рассвет погасил звезды, когда Фаина вошла в село, зажатое со всех сторон тайгой. У нее осталось такое впечатление, как будто она всю дорогу не ду­ мала, а горячо и громко с кем-то говорила.