Сибирские огни, 1962, № 12

встать на ножки. Свежей волной накатился крепкий запах черемухи. В са­ дах всклубилась пена ее цветов. Фаине приятно было увидеть то, чего прежде она не замечала. Вот, как-то по-новому разглядела и худенький, новорожденный месяц. Он прорезался только сегодня. Таким его и представляла Фаина, читая письмо. Есть шутливое поверие: покажи такому новенькому месяцу деньги, и их у тебя прибудет. Фаина нащупала в сумочке бумажку, вытащила и помахала месяцу. Но вместо денег она вытащила письмо от Сергея. Фаи­ на засмеялась. «Зайду я к Сережиной маме», — решила она. Фаина свернула в переулок и скоро остановилась около скромного до­ ма. В палисаднике белела черемуха, за ней — чернели окна. «Спят. Да ведь уже полночь!» — вспомнила Фаина и хотела уйти, как вдруг отогнулась белая ветвь и раздался тихий голос: — Фая? — Ага! — и Фаина скользнула в палисадник. Софья Сергеевна поцеловала ее в лоб. — Сижу вот... Тоня спит, ей рано вставать... А я дышу черемухой. Чуешь, как пахнет? Они устроились на скамеечке. Над ними замерли большие, белые вет­ ви. Было тихо, мирно и сонно. На завалинке сидел черный кот. Его не­ движные глаза горели, они походили на две дырки в зеленую, зловещую пустоту. — Вам Сережа пишет? — спросила Фаина. — Д а разве матери пишут? — Софья Сергеевна засмеялась. — Ей телеграммы шлют... иногда. А письма — милой. Она обняла Фаину за плечи. Фаина торопливо полезла в сумочку. — Сережа прислал мне сегодня!.. Это не письмо, а прямо стихи в про ­ зе. Вот увидите, какой из него замечательный журналист выйдет! А может и... поэт! Софья Сергеевна понимающе улыбнулась. — Ну-ну, расхвасталась своим муженьком. Ты читай-ка! С пропуска­ ми, конечно, читать будешь?.. Было все это у меня, было... А теперь при­ знавайся — почему он уехал? — Поссорились мы... Поэтому он и уехал... Он зря так... Ничего я особенного не сделала. Он же все преувеличил, — смущенно и доверчиво призналась Фаина. Софья Сергеевна насторожилась, но все же спокойно останови­ л а ее: — Подожди-ка, сначала прочитай. Горели недвижно две дырки в зеленую, мертвую пустоту, пугали Фаину. — Темно... — Я свечу принесу, — Софья Сергеевна заторопилась, ушла. Вернувшись, чиркнула спичку, зажгла огарок. При его свете погасли зеленые дырки, черный кот зевнул. Софья Сергеевна держала свечу, освещая письмо в руках Фаины. Желтый свет ползал, вздрагивал, вырывая из темноты лист бумаги, лица женщин и над их головами белые ветви. Фаина решила ничего не пропускать. Голос ее вздрагивал, ей хоте­ лось заплакать, из темноты в свет падали на листок белые лепестки. Софья Сергеевна замерла, не мигая, смотрела на трепетный огонек свечи, будто задумалась о своем, не слушая Фаину. «Большой привет маме и Тоне. Крепко целую их», — так закончила Фаина, хоть этой строчки и не было в письме. Она повернулась к Софье