Сибирские огни, 1962, № 12

заскорузлыми, толстыми пальцами почесал морщинистый лоб. Из-под шапки выбились скатавшиеся песочного цвета волосы. — И чего вы, ей-богу! — пробасил он. — Тоже, нашли красавца!' Из трех журналов приезжали, из восьми газет, из радио — писали, фото­ графировали. А то как-то из киностудии заявились. Весь день душу выма­ тывали. Кому нужна моя физиономия?! Старики многозначительно посмотрели на Сергея поверх очков. — Молодежь должна знать о вашей работе, — возразил Сергей. — И лицо ваше пусть знают. Как говорится, что заработали, то и получай­ те! — он засмеялся. Зайцев сердито сплюнул и так хватил ладонью о ладонь, выбивая окурок из прозрачного мундштука, что Сергей вздрогнул. Окурок бульк­ нул в черную воду в корыте с мокнущими кожами. — Приходите в клуб. Там соберутся ребята из соседних колхозов на семинар. Буду толковать с ними о «королеве полей», — сказал он и ушел. Оба старика дребезжаще захихикали. — Он, как услышит о вашем брате, так и бежит к нам, за хомуты прячется, — объяснил один из них... Уже стемнело, когда Федер Иванович и Сергей распалили плиту. В комнате можно было коснуться рукой потолка, маленькие окошки, вровень с землей, смотрели на засохшие заросли конопли среди мокрого, серого снега. Раскладушка, деревянный диванчик, стол, заваленный книгами и тет­ радями, две табуретки — вот и все. На стенах висели карты, ружье, пат­ ронташ. Над столом — портретик Вероники. Сергей знал его и каждый раз изумлялся: Фаина да и только! Рыхлая Степаниха принесла тарелку соленых огурцов, огладила Сер­ гея глазами и пропела: — Какой у вас цветущий сынок, Федор Иванович! Прямо, картинка! С вас двадцать копеек. Федор Иванович расплатился за огурцы. Играя бедрами, Степаниха вышла. — Видал? То-то, брат! Обольстительница! — Федор Иванович пере ­ ставил огурцы, и в руке его остался бочок тарелки. — Вот холера! — воскликнул он, и оба рассмеялись. На ребре виднелся хлебный мякиш, которым Степаниха прилепила осколок к тарелке. Свет не зажигали. Плита горела. Из щелей и дырок в дверке и в кон­ форках падали на стены, на потолок, на фигуры отца с сыном огненные, трепыхающиеся пятна. Большой блик танцевал на портретике Вероники. Но для Сергея это была Фаина. Он смотрел на нее испытующе, хмуро. От пляски огня лицо будто ожило, загадочно улыбалось, подмигивало, шевелило губами, щу­ рилось. Сергею захотелось схватить шапку, пальто и ринуться в город. Он внезапно почувствовал Фаину уже потерянной, и от этого ему стало страшно и тоскливо. «Помнишь, как мы встретились впервые? Души наши тогда стояли рядом. А теперь... Ведь мы теперь почти не понимаем друг друга. Чужие. Как это получилось? И на какой тропинке мы сможем снова встретиться? И сможем ли?» — У тебя водка есть? — тихо спросил Сергей. Отец долго молчал. Наконец откликнулся: — Д а-а , брат... Что же, найдем... — Он включил свет. На плите в кастрюле бурлила картошка, на сковородке трещали пла­ стики свинины.