Сибирские огни, 1962, № 12

Классы завопили, захлопали крышки парт, распахнулись двери, и в тихий коридор вывалились кричащие толпы засидевшихся сорванцов. Выйдя из класса, Федор Иванович сразу же увидел Сергея. Улыбаясь, он крепко пожал сыну руку, обнял его за плечи и увел в маленький, ж ар ­ кий кабинетик. — Какими судьбами? — спросил отец. Они сели на узкий, деревянный диванчик, закурили. —• В командировке. — Как бабушка? — Бегает! — Фаина? — Ничего, — вяло протянул Сергей. Федор Иванович уловил странность этой интонации. «Не ладят», — ср а зу понял он и, помолчав, почему-то сказал: — Ты знаешь, что каждый день над земным шаром бушует сорок че­ тыре тысячи гроз? И каждую секунду над планетой полыхает сто молний? А сколько же невидимых гроз разражается в жизни человека! Сколько молний опаляет его сердце! «Догадывается», — подумал Сергей. Но лучше умереть, чем открыть­ ся. Стыдно обнажать свои чувства. Неприятно, когда и другие выворачи­ вают перед тобой тайное своей души. Есть вещи, о которых нельзя бол­ тать. — Ты опять, как прежде, поражаешь людей необыкновенными ф ак ­ тами, — с дружеской усмешкой заметил Сергей. — Я, брат, двадцать лет стряхнул с загорбка! — Жениться тебе нужно! —• И женюсь! Ты думаешь, я от тебя отстану? Дудки! Смешно! Я все еще не могу привыкнуть к своему возрасту. — Федор Иванович легко вскочил на стул, распахнул форточку. — Фея-весна! Я вот хозяйку окру­ чу. — Стоя на стуле, он пускал изо рта в форточку струи папиросного дыма. — Есть, братец, на земном шаре такая толстая, угрюмая Степани- ха. Она прячет от меня спички и соль. Собаку и кошку морит голодом. Они сейчас на моем иждивении. Из-за жадности она ходит обедать к род­ ным и знакомым. Перед каждым выходом из дома гадает на картах, пы­ тая судьбу, что ее ждет, пудрится, чернит брови и румянит рыхлые булки щек. Она вдова и охотится за мужчинами. — Федор Иванович выбросил окурок в форточку, спрыгнул со стула. — Разобьет чашку, составит ос­ колки и подсунет мне. Я беру чашку, а она рассыпается. «Ну, думаю, рас­ кокал!» И покупаю новую. Вот эту дульцинею я и поведу под венец! — Крой! — согласился Сергей, и они захохотали... Сергею понравился отец, понравилось, что он говорил с ним, как то ­ варищ. И хорошо, что батя двинул в школу! Педагог! Это вам не только профессия, это призвание, талант! Сергей сходил в правление колхоза, отметил командировочное удо­ стоверение и встретился со знаменитым кукурузоводом Зайцевым, кото­ рый в холодном Забайкалье выращивал сказочные урожаи кукурузы. Разыскал его Сергей в шорной мастерской. Это был суровый, неразговорчивый мужчина. Бледные, толстые губы его от мороза потрескались, мясистый нос лупился. Зайцев был в ватных штанах, в ватной телогрейке, в шапке с распущенными ушами. Он сидел, утопая в синих клубах махорочного дыма. На бревенчатых стенах висели старые хомуты, седелки, сбруя, рва­ ные вожжи. Два молчаливых старика в мешочных, грязно-лоснящихся, фартуках острыми ножами пластали кожу, вонзали в нее шилья, орудова­ ли большими иглами. Пахло кожей, дегтем, конским потом. Зайцев посмотрел на Сергея недовольно. Сдвинул шапку на затылок,