Сибирские огни, 1962, № 12

маленькое объявление. Бумажка вертелась, трещала. И киоск этот тоже, казалось, никогда не открывался и никогда не откроется. И мрак, и мороз... И поезд придет еще не скоро. Сергей представил свою теплую, светлую квартиру и почему-то уви­ дел пустую, неразобранную кровать. А Фаины нет. Уже поздно, а ее все нет. Конечно, ведь так удобно — он в командировке. А может быть, она уже не раз... Он же часто бывает в командировках. Это ей на руку. Он вспомнил каток, Фаину с Новожиловым, и все мгновенно запута­ лось, стало жутким. Он представлял одну картину отвратительнее другой. И ему уже хо­ телось скорее домой не для того, чтобы помириться, приласкать Фаину, а чтобы захватить ее на чем-то плохом, уличить. Вокзалишко, лавчонка, рельсы, туман и мрак. И больше ничего. Об­ жигаемый стужей, он снова вошел в холодный вокзал. Прочитал расписа­ ние. Пригородный поезд придет через час. Ноги от усталости подгибались, хотелось есть, курить, а папиросы кончились. Сесть негде — все занято. Он опять вышел на перрон. В природе все было мертво, тускло. А фантазия рисовала и рисовала то, что могло без него произойти дома. И снова он уже считал, что Фаина на все способна. Время тянулось мучительно. От холода он посинел, от бессонной но­ чи глаза покраснели. Он чувствовал себя бесприютным, одиноким, забро­ шенным, униженным. Но вот в тумане возникло зеленое пятно семафора. Сергей вошел в вокзалишко. Окошко кассы со скрипом открылось, удивив, что там есть кто-то жи ­ вой. Все зашевелились, сипло закашляли, начали подниматься, и сразу же у кассы выросла унылая очередь. Вихрем промчался паровоз, замелькали вагоны, замедлили бег, ос­ тановились. Сергей прошел мимо темного состава в самый первый вагон. Электри­ чества в нем не было. Только у проводника в конце вагона мигала свечка. Вагон был пригородный, без отделений, как трамвайный. Тьма. На корот­ ких скамейках спят, поджав ноги. За Сергеем ввалилось человек д в а ­ дцать, принеся с собой холод и снег на ногах. —• А ну, поднимись! — Какого черта разлегся! — Тут сесть негде, а он дрыхнет! — Заткнись! Разорался! — Это вам спальня? — Разуй глаза, видишь — ребенок! О, эта человеческая грубость! Сергею стало больно и противно. Наконец ругань кончилась, и все уселись. Сергей устроился у окна. От соседа густо несло чесноком. Поезд на­ бирал скорость, и Сергей умолял: «Быстрее, быстрее!» Ему казалось, что он несется к своей беде. После командировки он чувствовал себя грязным, помятым. От уста­ лости и волнения болела голова, натруженные ноги так ныли и томились, что хотелось ими сучить. Сергей привык к темноте и в слабейшем, ползающем полусвете от далекой свечи видел, как люди клевали носами, роняли на грудь головы, сидя спали. «И когда же исчезнут эти угрюмые пригородные поезда? — тоскливо подумал Сергей. — Когда у людей отпадет надобность ехать куда-то зим­