Сибирские огни, 1962, № 12

себя. — Ты любишь Родину, и ты поэтому сам, свободно служишь ей. Ей нужно будет, чтобы ты пас овец, и ты с готовностью пойдешь их пасти. Ей нужна будет твоя жизнь, и ты сам отдашь свою жизнь. А если не лю­ бишь, то все тебе в тягость, все — нудная необходимость, обязанность. Ты уже не свободен». Ему стало радостно от этих мыслей, от того, что он пришел к ним. Грузовик замедлил ход, остановился. Было тихо и глухо. Только ветер шумел засохшей травой и будылья- ми, что торчали вдоль дороги. Степан Андреевич обошел вокруг грузовика, пиная колеса тяжелым, разбухшим сапогом. Наконец, он остановился у кузова, прячась от ветра, и не торопясь закурил. — Баллон лопнул, — сообщил он спокойно. Сергей почти истерически засмеялся. — Везет нам сегодня! Выскочил Золовкин, тоже попинал колеса пузатой ногой и молча ушел куда-то в темноту. Над пустыми полями несся студеный ветер. И все-таки всюду была весна. Сергей чувствовал ее сквозь усталость. Стараясь вернуть счастливое волнение, он стал вспоминать, как во мраке низинки весна подавала свой голос. Раздражение стало проходить. Он с удовольствием вдохнул свежий, сыроватый воздух и вспомнил освещен­ ную фарами вербу в «барашках». На нее серебром сыпался дождик, под ней бурлил поток. И опять ему стало хорошо и нетерпеливо на душе от мысли, что впе­ реди его ждут неведомые села и неведомые люди. Какие они есть, эти незнакомцы? Как живут, работают? О чем думают? Вдалеке показались огни. Погасли, вспыхнули, снова покатились, исчезли. — Шоссе там. Автобус прошел. Нашу холеру забрал . Пусть катится комом, самолюб! — хрипло проговорил Степан Андреевич. — И откуда такие берутся? — удивился Сергей. — Шибко о себе понимает, а другие для него нуль. А жрет хлеб дру­ гих. И другие его возят, другие штаны ему шьют. — Степан Андреевич бросил окурок. — Пойдем-ка, парень, в кабину, погреемся. Залезли в кабину, шофер достал мешочек. В нем оказался термос с горячим чаем, кружка, кусок хлеба и кусок вареной свинины. Все это он разделил пополам. — Подзаправимся, сменим колесо и двинем. Сейчас шоссе пойдет. У меня заночуешь. А завтра бабе велю баньку истопить, попаримся. Что- то меня все ломает. Сергей, испытывая к шоферу братское, теплое, д аж е нежное чувство, пил из его обжигающей кружки, ел. И никогда еще не было ему так при­ ятно с другим человеком, никогда еще еда не казалась такой вкусной. Потом они сменили колесо, закурили и поехали. Тепло в кабине разморило, и Сергей начал дремать. Ему снова приви­ делась расцветшая верба под дождичком на берегу ключа. Он радостно открыл глаза. Уже неслись по шоссе, из-под колес летела галька, звонко била в днище грузовика. Сергей хотел было вернуться к недодуманным мыслям о любви и сво­ боде, но впереди увидел стоящий темный автобус и отвлекся от них. Около автобуса дымно пылала промасленная пакля, шофер крутил ручку домкрата, поднимая зад машины. На обочину выскочил Золовкин и поднял руку. Степан Андреевич смотрел вперед, будто не видя его. Около Золовкина блестела лужа. Сте­