Сибирские огни, 1962, № 12

*— Надо было лучше смотреть! Тут, наверное, есть объезд! .— Золовкин! Меньше философствуйте, а идите сюда, культурно по­ месите грязь под дождем! — крикнул насмешливо Сергей и ударил то­ пором. Осина шумно упала, просвистев ветками. Пришел Степан Андреевич. — А барин все сидит? — спросил Сергей. — Сапоги бережет. — Шофер потащил две срубленные осины. Дождик припустил сильнее, зашумел по толстому слою опавшей лист­ вы, зачмокал о стволы. Кусок дороги устлали деревьями. Мотор взревел, машина с натугой поползла, переламывая стволы, вминая их в грязь, вылезла из болота, прошла мимо цветущей вербы и снова увязла перед самым мостиком. Золовкин распахнул кабину, приподнялся, собираясь выйти, но по­ смотрел на грязь, на свои новые сапоги и снова сел. — Техника! Кнопку нажмут, а семеро в поту! — обозлился он и з а ­ хлопнул дверцу. — Валяйте сюда! — крикнул Сергей. — Проведите с нами культра- бот^! К массам ближе, к массам! Золовкин закурил и уютно прикорнул в тепле кабину. В темноте, сквозь забрызганное стекло, виднелась только огненная точка папиросы. Фары ярко освещали горбатый бревенчатый мостик без перил, гу­ стую сетку дождя. Под мостиком бурлил черный поток. Опять возились в грязи, копали, рубили, бросали под колеса. Оба промокли до ниточки, глаза их ввалились, лица, испачканные грязными руками, осунулись. Дождь перестал, но вместо него подул сильный, пронизывающий ве­ тер, и они, несмотря на работу, оба мерзли. Окоченевшие пальцы плохо гнулись. Оба уже больше не береглись и ходили, не разбирая дороги, по лужам , по вязкой грязи. Наконец, часа через два они выбрались на более или менее сносную дорогу. Где-то впереди было шоссе. Сергей уселся на скамейку, закурил. Ветер свистел, пузырил брезент. Сергей окончательно замерз. Даже пиджак промок, даже в карманах бы­ ло мокро. Он пошевелил пальцами ног — они скользили в мокроте. Мелькали деревья, рощи, перелески, поля. Вызвездило. «Вот ведь скотина, — мысленно ругал Сергей Золовкина. — Все толь­ ко себе, все для себя». Сергей ярко вспомнил снежную бурю, и Тоню око­ ло заезжей избы, и ее слова: «Ты себялюбец, Сергей!» «Ну, был! Ну, был! — вслух озлобленно проговорил он. — Но не т а ­ кой же я был скотиной, как эта морда!» И тут же вспомнил Байкал и себя в кустах. — Что же теперь эта гнусность — на всю жизнь! — прошептал он. И опять Сергей подумал, что человек не может .быть свободным. Он в цепях обязанностей, законов, морали, наконец, в плену собственной со­ вести. «Но ведь могу я сейчас для Фаины сделать все? — спорил он сам с собой. — И мне радостно и легко для нее делать, выполнять что-то труд­ ное и даже подчиняться ей, слушать ее». И, как недавно, думая о погибшей голубке, он опять пришел к слову «любовь». Но теперь он уже был увереннее в своих мыслях. «Любовь делает тебя свободным, — пытался он найти четкое опреде­ ление тому, что начинал чувствовать сердцем. — Полюбишь свою работу, и она уже тебе не в тягость. Она радует, ты рвешься к ней. Ты свободен в своих поступках и мыслях, — продолжал он пробиваться к важному для