Сибирские огни, 1962, № 12

Или дома, едва заслышит рокот, сейчас же выйдет на крыльцо и гак вся и потянется к несущемуся воздушному кораблю. Но — ничего! Летают же люди! Нельзя девочку запирать в комна­ тушке, пусть летит к своим облакам . А вот Сережа... Что-то звучит в нем иногда не очень-то доброе... А что? Софья Сергеевна приподнялась на локте. Откуда-то тошнотворно пахло чесноком. Она старалась не отвлекаться от мыслей, но резкий, сильный запах мешал ей. Софья Сергеевна поднялась, нащупала на сто­ ле ребристую головку. «Злой ты, братец, пахучий», — мысленно сказала она и спрятала чеснок в кухонный шкафчик. Снова легла и снова задумалась . Она видела в Сереже не только хо­ рошее, но с тревогой замечала и плохое. «Ты уж не обижайся, но это от тебя», — упрекнула она Федора. Как-то Сережа ска зал ей, что умеет как бы со стороны видеть свои глаза. Любоваться своими глазами! Д а ­ леко ли от этого до эгоизма, до черствости? Нужно поговорить с ним. насторожить его, подсказать интересное, верное, а то ведь он сам не зн а ­ ет, что ему делать. Она смутно чуяла в нем какие-то задатки... Что-то бродило в его глубине, и, пожалуй, это «что-то» тянулось к искусству. Но — к какому? Он любит книги... Умеет рассказать об увиденном ярко и живо... Он очень эмоционален. Наблюдателен... Господи, да что такое! Софья Сергеевна опять поднялась. В темно­ те, в тишине откуда-то снова текла ядовитая, неиссякаемая струйка з а ­ паха. Софья Сергеевна подошла к кухонному столику, шумно втянула носом воздух. Здесь только чуть-чуть припахивало ливерной кол­ басой. Может, Тоня оставила чеснок на подоконнике? Но здесь из окна в лицо дохнуло весенней свежестью и сыростью. А ехидный чесночишко затаился , перестал пахнуть. Но только Со­ фья Сергеевна села на кровать, как он тут же пошел и пошел источать дымок запаха . «Видно, ты, разбойник, на столе притаился», — догада­ лась Софья Сергеевна. Она заж гл а свет. На столе лежали книги, газеты. Она принюхалась. Рука поползла по газете. Чесночный зубок, с одного бока чуть-чуть лиловатый, спрятался под газету. — Попался, — прошептала Софья Сергеевна. — Как ни прячься, а запах выдаст! Она приоткрыла дверь и выбросила его. Повернувшись, Софья Сергеевна увидела на стене ярко освещенный фотоснимок, сделанный Сергеем. Среди свежих, горделивых, буйных цветов в эмалированном тазу, среди пышных букетов в стеклянных бан ­ ках сидела торговка — дряхлая, сгорбленная, с космами седых волос, похожая на ведьму. Это было удивительное сочетание тлена и жизни, старости и цветения. Каждый день видела Софья Сергеевна этюд, но только сегодня он ясно сказал ей, что в Сергее живет художник. А не пойти ли сыну пока фотокорреспондентом в газету? Пусть попробует! Может быть, где-то там пролегает его тропа? Ей немедленно захотелось увидеть сына, увлечь его этой мыслью. Софья Сергеевна взволнованно посмотрела на будильник, было еще только шесть утра. Тоня заворочалась, одеяло сползло, обнажив девичью, но все еще какую-то полудетскую ногу. Софью Сергеевну почему-то умилила и рас ­ смешила ее розовая, совсем еще не затвердевшая пятка. Мать нежно закрыла ногу одеялом. На спинке кровати висело синее с белыми цветочками платьице,