Сибирские огни, 1962, № 12

спина. Хлопали, взлетая, пустые рукава. Сергей схватил за плечи, повер­ нул Тоню: он увидел среди меха хмурое лицо, и хоть косо хлестал снег, большие глаза не мигали. И вдруг Сергею почудилось, что в душе его все загрохотало, загремело. Краем глаза он увидел, что буря содрала на со­ седнем доме крышу и понесла листы железа, как бумажные. Но нет, н е т - это в душе его грянул удар. Лицо Тони было залеплено коркой снега. Она одним движением сгребла его. — Спокойной ночи. Спокойной тебе ночи, — тихо проговорила Тоня и протиснулась в щель, исчезла в сенях. «Ты свободен в своих поступках и словах, — подумал Сергей. — Ты не захотел лезть в Байкал — спасать человека, и не полез, не захотел учиться, и не учишься, ты решил заколачивать деньги, и вот — заколачи­ ваешь. Ты счастлив? Ну, ты счастлив?» Буря, лязгая, листала на крыше страницы железной книги... 6 Через два дня Сергей и Гуль пришли в милицию. Приятели сидели в угрюмом, темном коридоре. В толстых стенах зияли окошечки-туннели, одна дверь была обита железом, пол грязно-черный, стены выкрашены гнетущей коричневой кра­ ской. В коридоре не разрешали курить, но воздух в нем почему-то до того пропах табаком, что казался горьковатым. Проходившие милиционеры грохотали сапогами. К грязному окну прилипла чернота вечера. Высоко под серым потолком тускло горела запыленная лампочка. В разных углах сидели на шатких скамейках, мяли в руках шапки какие-то темные личности, которые, должно быть, не зря попали в ми­ лицию. Один, обтрепанный, с испитым лицом пьяницы, все время сморкался, другой все тер и разглаживал огромный синяк под глазом, третий, с под­ бритыми бровями, с бегающими припухшими глазенками, с кольцом на грязном пальце, нервно ходил из угла в угол. Он был в шляпе с обвисши­ ми полями, в сапогах и овчинном полушубке. «Наверное, районный донжуан, от алиментов бегает», — подумал Сергей. К дежурному часто вводили то подравшихся хулиганов, то пьяных, то воришек. Дверь распахнулась, и милиционер втолкнул с улицы трех женщин и двух мужчин. Женщины были растрепаны, растерзаны, с исцарапанными лицами. Один мужчина прижимал к распухшему носу окровавленный платок. Крича друг на друга, махая руками, они скрылись в дежурке. Подавленный Сергей брезгливо передернул плечами. Все подонки, вся грязь стекалась сюда. Вот и он, Сергей, теперь оказался в числе этих темных личностей. Только бы не узнали мать, отец, Фаина. На каждый стук двери Сергей испуганно оглядывался, боясь встречи со знакомыми. Чтобы скрыть лицо, он поднял воротник пальто и надвинул на брови шапку. И какой же заманчивой показалась ему жизнь людей за этими стена­ ми! Там были книги, музыка, институт, каток, Фаина, свежий воздух, небо. Гуль тоже был подавлен всей этой обстановкой. Он чесал в затылке и бубнил: — Вот, дьявол! Влипли... Надо как-то выкручиваться! Заметать следы. — Ты — что? Ты соображаешь, что говоришь? Или у тебя уже котел не варит? —• зашипел на него Сергей. — Один выход: все выложить начи­