Сибирские огни, 1962, № 12

проглядно-черного неба медленно опускалось облако снежных хлопьев. Скоро они засыпали, залепили Фаину с головы до ног, и ее черная дошка стала белой. Фаина вспомнила о первой встрече с Сергеем, о вьюге на катке, о том, что он часто поджидает ее около радиокомитета. И вот сейчас, конечно, ждет не дождется ее у Гуля, слушает шаги на лестнице. Фаина улыбну­ лась. Ей нравилось, что он любит ее просто и весело, без всяких сложно­ стей и терзаний, которые так не выносила Фаина. Она не терпела страда­ ющих влюбленных. Вот ее тянет к Сергею, и она бежит к нему сквозь снегопад, она прос­ то радуется тому смеху, который ее сейчас ожидает, тем песням, которые они споют, и больше она ни о чем не хочет думать. Среди площади сверкала огромная елка, увешанная игрушками, усы­ панная синими, красными, зелеными лампочками. Под елью шел снежный Дед Мороз с мешком и посохом, а рядом с ним — краснощекая Снегуроч­ ка с золотыми косами на снеговой шубке. Они несли детям подарки. Фаина врезалась в толпу. Она очутилась в сказочном городке, уто­ нувшем в снегопаде: вот избушка на курьих ножках; вот отлитый изо льда гордый олень; а вон косолапый Мишка; среди сосенок, воткнутых в снег,, кошкин дом — кошка продавала маски и детские книжки; на пеньке под грибом-мухомором сидел заяц, торговал конфетти, серпантином, дудками, кульками с подарками. Носилась орава мальчишек и девчонок, они под­ ставляли друг другу подножки, падали. Три живых Деда Мороза ходили среди толпы и снегопада на больших ходулях и выкрикивали какие-то стихи, прибаутки, разбрасывали яркие картинки. Вокруг них вопила плот­ ная толпа ребятишек. В избушке на курьих ножках Фаина купила кулек пряничных дедов Морозов и Снегурок. Снегопад становился все гуще и медлительней, словно тучи снежинок замерли,, повисли в воздухе. Фаина вырвалась из толпы, смеясь, взбежала на ледяную горку, при­ села с мальчишками и скатилась, упала на бок, уронила шапочку. Кое-как нахлобучив ее, побежала дальше. Уже у дома Гуля вспомни­ ла, что на вечеринке будет и Федор Иванович. Ей стало немного не то не­ приятно, не то тревожно. И хоть она испытывала к нему теплые чувства из-за того, что он и ее мать когда-то любили друг друга, все же не знала,, как вести себя с ним, о чем говорить. В прихожей на Фаину обрушился Женька Гуль. — Ты с ума сошла! Уже полдвенадцатого! Выбежала хорошенькая, хрупкая Светочка. Ее маленькие руки с по лупрозрачными, розовыми пальчиками, с перламутрово-розовыми ногтя­ ми были чудом природы и парикмахерского искусства. Вышел Сергей. Фаина сняла шапочку и подала ему. Он, улыбаясь, молча стряхнул с шапочки сугробик и повесил на вешалку. Она подала ему вязаный пест­ рый шарфик. Он бережно разгладил его и повесил. Она сняла и подала ему дошку. Он стряхнул с нее пласты снега и повесил. Она поправила воротничок черного нарядного платья, остановилась, глядя на Сергея, как бы говоря: «Ну вот я и пришла. К тебе. Здравствуй! Ты мне очень нравишься». А его глаза ответили ей: «Лучше тебя нет ни­ кого на свете!». — Вы чего окаменели?! — закричал Гуль. - Вперед! На штурм кулинарной крепости, запинай вас воробей! — Платьице у тебя — прелесть, — шепнула Светочка. Федор Иванович давно уже не встречал Фаину. Когда Сергей сказал, что она будет у Гуля, он спросил: