Сибирские огни, 1962, № 12

лых досках, а какая ни есть постель, а что еще изменится? Ведь фирма, которая привезла их сюда и платила по 500 крузейро за десять часов тяжелой работы, — — не хуже и не лучше других. И не поехали бы они сюда от своих семей, если бы в Сан-Пауло могли заработать больше. Не поехали, если бы над каждым из них не висела угроза остаться вовсе без работы. Я не раз вспоминал об этом прощальном разговоре с монтажниками из Сан- Пауло. Вспоминал, когда видел женщин, укладывающих своих ребятишек на ноч­ лег прямо на тротуаре роскошной улицы Рио-Бранко. Вспоминал, встречая ни­ щих разного возраста и цвета кожи. Вспоминал, проезжая мимо фавелл. «У кого жизнь не удалась, тот уходит в горы»—говорят в Рио-де-Жанейро. Но в горах обитают не только обиженные судьбой неудачники. Там живут рабо­ чие, ремесленники. Горы — это трущобы Рио-де-Жанейро. На склонах гор тес­ нятся малюсенькие домики из фанеры, досок и ржавой жести — фавеллы. Многие жители гор настолько бедны, что им бывает не по карману и такой домик. Тогда его строят вдвоем, «на паях». Иного выхода нет: для человека, зарабатывающего 12 тысяч крузейро в Месяц, снимать квартиру практически не­ возможно. Как-то в «Бразил-Гералд» появилась статья о молодежи фавелл: «На что вы надеетесь, если живете в фавеллах? О чем вы мечтаете, если вы ребенок, кото­ рый никогда не катался на автомобиле и не принимал ванну с горячей водой? Как вы смотрите на свое будущее, если вы подросток, который никогда не обе­ дал в ресторане, никогда не был в музее или на концерте и третьеразрядные филь мы да очень далекий пляж — единственные развлечения, вам известные? Воз­ можно ли, что вы когда-нибудь достигнете благ, которые другими людьми прини­ маются как должное, как часть их повседневной жизни?» Далее газета пишет о центральном народном институте, — он занимается сейчас судьбами тех, кто бедствует в фавеллах, — но сообщения о намерениях и планах института меркнут перед драматической реальностью вопросов, постав-' ленных в начале статьи. Сколько их было, таких институтов, с их щедрыми обеща­ ниями, а человеческие муравейники на склонах гор по-прежнему уродуют всемир­ но прославленный город. Фавеллы вносят серьезную поправку в представления тех, кто знал о Рио-де-Жанейро только по мечтам Остапа Бендера. Сказочный го­ род, в котором «полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах», «хрустальная мечта» великого комбинатора, ■— на самом деле оказывается сов­ сем иным. В Рио-де-Жанейро, особенно у океана, действительно много красивых мест. (В белых брюках там не ходят—не модно. Кстати, и население Рио-де-Жанейро со­ ставляет сейчас более 2 .600 тысяч человек.) В полном блеске красота города от­ крывается тогда, когда поднимаешься на Коркавадо или Сахарную голову, слов­ но специально для туристов созданные горы. Вот оттуда, с птичьего полета, ка­ жется поистине сказочным неповторимое зрелище — чередование бухт, отделен­ ных островками и скалами от необъятности океана, знаменитые пляжи •— Копака- бана, Ипанема, Леблон, окружающие их фешенебельные кварталы!.. Вблизи Рио- де-Жанейро скромнее своей славы. Пешеходу, воспринимающему детали города крупным планом, видна его пестрота. Пестрота городского пейзажа отражает социальную пестроту жизни. Отра­ жает наглядно, я бы сказал, прямолинейно. Я вспоминаю шутку одного нашего туриста, который, гуляя по улицам бога­ того и очень красивого европейского города, то и дело обращался к своим спутникам: — А где же контрасты? Без контрастов я не могу — морально тяжело. Была в его словах ирония по адресу примитивных очерков на зарубежные темы. Но был и оттенок, опошлявший иронию. Вместо одних плоских истин наш остряк, сам того не замечая, подставлял другие, не менее плоские, а существо дела оставалось для него таким же далеким, как и для очеркистов, перемежавших туристские восторги «отрезвляющими» цитатами из элементарной политграмоты. В Рио-де-Жанейро контрасты искать не надо: от них трудно, невозможно уй­ ти, даже на Копакабане, где бедняк сравнительно легко может сойти за богача, ибо в купальных костюмах почти все выглядят одинаково, где невольно забыва­ ешь, что вот за этими горами, за роскошными отелями, оцепившими золотистый пляж, есть другие районы, другие миры. О них, этих других мирах, напоминают разносчики кока-кола, мороженого, кофе, холодного чая «матэ», фруктов, сэндви­ чей. Они все время на ногах — с тяжелыми корзинками, бочонками, ящиками — под палящим солнцем, в жалких обувках. Они спускаются сюда с гор, чтобы пос­ ле изнуряющей работы вновь карабкаться к своим жилищам... На Копакабане нет раздевалок. Предполагается, что посетители пляжа на­ девают купальные костюмы дома или в номере отеля, а после купания, не пере­ одеваясь, идут к себе. На прибрежных улицах много мужчин в трусах и женщин в купальных костюмах и легких коротких халатиках — это здесь принято. Зато запрещено переодеваться на пляже, используя нехитрые и повсеместно извест­