Сибирские огни, 1962, № 12

Лобач и Хаблов заметно оттаяли: — Как там у тебя в лесу с питанием будет, Иван Ильич? — осведомились они деловито.— С жильем, к примеру,— дождь только в поле радость, а у тебя в дебрях он тоску нагоняет. Потапенко заулыбался: — Все уладим, раз пришли к примирению. Хаблов хлопнул Лобачева по плечу: — Вот что значит — управление! Мы с тобой поодиночке за Потапенко ходи­ ли да так и не обломали. А тут вроде бы все единой ниточкой связанными оказа­ лись. Родилась управа — на всех нашлась управа,— скаламбурил Виктор Ва­ сильевич. Наше название «территориальное производственное колхозно-совхозное уп­ равление» — новое словосочетание, как нова и сама организация, произносилось оно многими непривычно и по-разному. Кто говорил: «производственное управление», но получалось длинно. Кто со­ кращал в обиходе до «сельхозуправления» или «теруправления». Люди привыка­ ли, пробовали присматриваться и произносить. И по тому, как они называли нас, часто угадывалось отношение к новому органу. Не уверен, что название, высказанное Хабловым, войдет в обиход: жизнь отточит наименование нового управления. Но слово «управа» — действительно означает и руководство, и власть. Значит, признали нас на селе!» Люди, люди... Доярка Любава Кондаурова, бригадир Полина Лопанова, механизатор Ни­ колай Алесин, старый коммунист Лев Петрович Могилевцев — всех не пере­ чтешь, кто шел с Андреем Цигулевым рука об руку в трудном походе. Вел их пар­ тийный руководитель. А они помогали ему, когда было трудно, когда не сразу приходило нужное, единственно верное решение. Сейчас экономический район, в котором живет и трудится Андрей Цигулев,— большая округа. И помощники у него всюду. «Я впервые увидел ее на семинаре, который мы проводили в артели «Память Ильича». Посмотреть «елочку» приехали многие доярки, механизаторы. И каж­ дый дивился, как проворно работает мастер машинного доения. Невольно залюбовался и я Верой Варченко. Стройная, красивая, в синем оп­ рятном халате и белой шелковой косынке, только на ногах грубые сапоги. Прият­ но посмотреть, как ее проворные, ловкие руки орудуют со стаканами. — Два часа, ну, чуть побольше, в зависимости от настроения коров,— шутит она,— и все стадо подоено. Мы собрались уезжать, Вера помрачнела, отошла в сторону. А когда я про­ ходил к машине, остановила меня: — Не хочу работать в этом колхозе. Веру расчет и уезжаю. Вот те на — маяк Кулунды, и такое настроение. Девчата, что подошли, поддержали мастера: — Вера у нас с февраля, а уже второе платье продала — правление задер­ живает деньги. Я знал, что экономика в колхозе не очень крепкая, недавно сменилось и руко­ водство. Конечно, всякое может быть. Пообещал, что разберусь, поговорю с пред­ седателем. Расставаясь, сказал: — А из колхоза мы тебя не отпустим. Когда садился в машину, снова встретился глазами с Верой, что-то невыска­ занное было у нее на душе. И пока ехал, думал: узнал о Вере только одно — плохо живет, а кто она, откуда — даже не спросил. Десятки дел осаждают парторга ежедневно. Кому-то надо позвонить, кому-то помочь. И каждый, кто приезжает из хозяйств в управление, ищет парторга: — Тут у нас одно дело возникло. Не думаете ли на днях к нам заехать?