Сибирские огни, 1962, № 11

Не то, чтоб очень пьян, А весел бесконечно. — А? Чего ты? — очнулась от своих мыслей Тоня. — Пою, детка, пою! Сердце мое ликует! — закричал Гуль. — Ты чудак. Ты большой чудак! Рано еще ликовать. Женька, что нас ждет? — Тоня вскочила, прижала руку к сердцу. — Я, лично, в этом году прицелился еще раз к институту. Нюра засмеялась. — Ох, Гуль! И баламут же ты! В голове — сквозняк! — Пардон! Пусть твоя пылкая фантазия представит: шикарный мя­ сокомбинат, сверкающий цех, по нему шествует величественная фигу­ ра.— Гуль, изображая, прошелся вокруг костра.— Кругом шелестит ше­ пот: «Это главный инженер Евгений Гуль. Пошел откушать наилучшей экспортной колбаски». А она, миленькая, толстыми кругами висит на крю­ ках и благоухает. Черными палками лежит на цинковых столах незабвен­ ная, копченая солями. Ах! Гуль сглотнул слюнки, схватил яблоко и свирепо вонзил в него зубы. Оно звонко щелкнуло, брызнуло на губы пенистым соком. Сергей захо­ хотал. — Мать моя, ну и чревоугодник же ты! — ахнула Нюра и тоже взя­ ла яблоко. Тоня села на толстый, низкий сук березы, обняла шершавый теплый ствол. Она говорила, закрыв глаза: — А я мечтала когда-то быть метеорологом — изучать бури, урага­ ны, ливни, облака. Потом увлеклась астрономией. С озера донеслась песня: «О, мое Адриатическое море». Ее пела Све­ та и другие ребята. Тоня замерла. Она любила эту песню. Она снова по­ думала об отие и вдруг предложила брату: — Сережа, хочешь я расскажу тебе одну легенду? — Крой! Спешить некуда! — согласился Сергей, посасывая нарзан прямо из бутылки. Она была полна несущимися пузырьками, точно нар­ зан дымился. Пламя костра плясало на смуглом и сумрачном лице Тони, на ее крепкой и плотной фигуре. — Понимаешь, это было очень давно! В Египте. Был царь Птоломей и жена у него была... Вероника. По всему Египту ее длинные волосы сла­ вились. Знаешь, какие они были? Невиданные! Все ахали! Вот однажды муж уехал на войну. А Вероника очень-очень любила его. Поэтому и по­ клялась богам: если, значит, муж останется живым, она принесет в жерт­ ву свои-немыслимые волосы. И этот Птоломей взял да и вернулся. Тут Ве­ роника остригла волосы и отдала их в храм. — Вот дура-то!— воскликнул Гуль. — Как это — дура? Это же из-за любви! — возмущенно воскликну­ ла Тоня.— А из-за любви и жизнью жертвуют. — Факт, жертвуют,— поддержала Нюра. — Так богов же нет. Можно было и не стричь,— оправдывался Гуль, придвигая к себе колбасу. — А раньше верили в разных богов! — Не мешай! — одернул его Сергей. Кусты тихонько зашелестели, и из ветвей выглянула морда козла. — Царь, как увидел ее остриженной, так и рот разинул,— продолжа­ ла Тоня. — Оба расстроились. Жена плачет вовсю. Ну, шутишь ли, была красавицей-раскрасавицей, и вдруг остриженная, как наш болван Васька. Козлиная морда скрылась в листве. Тоня повернулась на шорох.